Робкая

— Ты не уверена? — мама чуть не выплюнула свой мартини. — Ты была влюблена в него с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать. Думаю, что очевидный ответ здесь — да.

— Я подумаю об этом. Теперь мы можем поговорить о чём-нибудь другом? — всё что угодно. На мой пятнадцатый день рождения мы заключили договор никогда не говорить о мальчиках, месячных или бюстгальтерах в присутствии отца. Может быть, мне нужно было напомнить ей, что он всё ещё в силе.

— Хорошо, — мама пожала плечами и сделала ещё глоток. На минуту я подумала, что разговор окончен, но это было не так. — Хотя, для протокола, я думаю, что у вас двоих были бы самые красивые белокурые малыши.

— Мама! — я свирепо посмотрела на неё, затем оглянулась через плечо.

К счастью, Джексон скрылся на кухне и не слышал её. Я обернулась и умоляюще посмотрела на папу. Он ухмыльнулся и сменил тему, отвлекая маму вопросом о празднике в честь скорого рождения ребёнка у моего кузена в Калиспелле на следующих выходных.

Свою застенчивость, конечно, я унаследовала не от генофонда моей матери. Мама выросла в Калиспелле, и три мои тети всё ещё жили там со своими семьями. Все четверо были настолько непосредственными и общительными, насколько это было возможно. Если бы не их миниатюрные фигурки и невинные лица, некоторые назвали бы их грубыми. Но из-за их роста их называют «дерзкими» или «вспыльчивыми».

Я очень любила своих тетушек, но ежегодный семейный ужин был тем, чего я страшилась месяцами, потому что моя мама была самой милой из всех.

Эти встречи всегда были полны вопросов о моей личной жизни или её отсутствии, а также неловких попыток свести меня с одинокими друзьями моих двоюродных братьев.

— Давайте произнесем тост. — Папа поднял свой бокал. — За Уиллу. Мы так гордимся тобой.

— Спасибо. — Я улыбнулась и чокнулась с его бокалом, а потом с маминым. — Я ценю всю вашу помощь.

Мама и папа оба вычитывали моё предложение в Фонд Кендрика больше раз, чем я могу сосчитать.

Мы немного посидели и поболтали, ожидая, пока Джексон принесёт наши пиццы. Ему не потребовалось много времени, чтобы доставить все три, аккуратно втиснув их на стол между нашими напитками.

— Вам, ребята, нужно что-нибудь ещё? — спросил он. — Ещё мартини, Бетти?

— Ты не возражаешь? — спросила она папу.

Я всегда считала, что это было мило, когда она так делала. У моей мамы была низкая переносимость алкоголя, так что после двух бокалов мартини она превращалась в огромный комок смеха. Она всегда следила за тем, чтобы папа был не против, если она напьётся, и он никогда не отказывал. Но она всегда спрашивала его разрешения — не потому, что должна была, а потому, что, прежде всего, они заботились друг о друге.

— Конечно, нет, — он похлопал её по колену. — Дерзай. Я тоже выпью ещё.

— Уилла? — спросил Джексон, кивая на моё пиво.

Я покачала головой.

— Просто воды, пожалуйста.

— Хорошо, — он оставил нас наедине с едой, улыбаясь мне, когда уходил.

Вау. Я видела эту улыбку сотни раз, но редко она была только для меня. Несмотря на то, что он демонстрировал мне её всю неделю, я всё ещё не привыкла к этому.

Часть меня надеялась, что я никогда к этому не привыкну. Чувство, когда от улыбки у тебя перехватывала дыхание, было самым лучшим и не похожим ни на что другое.

— Я рада за тебя, — прошептала мама, вгрызаясь в пиццу.

Я взяла кусочек своей и улыбнулась ей. Я всё ещё была напугана. То, что я сказала Лейтон, всё ещё являлось таковым. Но теперь к этому прибавилось волнение и счастье.

Разговор за нашим столом прекратился, когда мы втроём сделали то, что всегда делали во время приёмов пищи: смели всё с тарелок. К тому времени, как мы закончили, мама, папа и я не сказали больше ни слова. Три наши пиццы исчезли, оставив после себя лишь несколько корочек.

Джексон усмехнулся, возвращаясь к спинке моего стула.

— Я собирался принести вам коробку, но вижу, что она вам не требуется.

Папа тоже засмеялся.

— Мы были голодны.

— Могу я предложить вам что-нибудь ещё?

— Только счёт, — мама улыбнулась Джексону, её нос покраснел от мартини.

— Будет сделано, — сказал он ей. — Уилла, ты не хочешь задержаться здесь ненадолго?

— О, э-э… нет. Я, пожалуй, пойду.

— Давай. Ещё одно пиво, — взмолился Джексон. — Я решил сделать что-нибудь особенное для Чарли и хотел поделиться своей идеей с тобой.

Я колебалась достаточно долго, чтобы мама приняла решение за меня.

— Останься, милая, — мама похлопала меня по руке. — У нас с твоим отцом есть дела дома.

Я застонала.

— Фу.

Она хихикнула и захлопала ресницами, глядя на папу. Два мартини, и она была навеселе, несмотря на всю эту пиццу.

Папа на самом деле и сам выглядел немного взвинченным, и когда он состроил маме гримасу поцелуя, я решила, что лучше отважиться и провести время с Джексоном, чем иметь дело с этими двумя, пока они лапали друг друга по дороге домой.

— Хорошо, — я кивнула. — Я останусь ненадолго.

Джексон улыбнулся, и в его небесно-голубых глазах заплясала победа.

— Наконец-то.

Глава 9

Джексон

— Я впечатлён, что вы съели три пиццы, — сказал я Уилле, забирая их пустые тарелки.