Робофобия

– Не жестянка, а андроид, – подала голос жестянка. – Имейте уважение. Между прочим, это административная статья. За публичное оскорбление наши законы предусматривают немалый штраф, поэтому следите за своим языком.

Вся приветливость мистера Стивенса улетучилась. Не сказал бы я, что у него самая совершенная программа. Можно же было сгладить углы и не идти на поводу у придурка Криса, а он зачем-то принялся угрожать и пугать административной статьей. Толку-то…

– Берд, еще раз и отправитесь на курс со школьным психологом, там вас научат толерантности, – встала на защиту андроида Эмбридж, а затем продолжила презентацию. – Наша школа получила грант и право стать экспериментальной площадкой пилотного проекта, за которым стоит будущее современного образования. Это новая ступень в развитии общества. Мистер Стивенс – первый андроид-учитель. Его создали, как базовую модель, внесли знания ведущих программистов, а затем он за три месяца прошел шестилетний курс педагогики и изучил программу преподавания программирования. Прошу любить и жаловать.

На этих словах Эмбридж вышла из комнаты, а Стивенс остался один на один с классом.

– Итак, как вы уже поняли, меня зовут Ллойд. Если не будет никаких резких выпадов в мой адрес или в сторону других учеников, мы с каждым поладим. Называйте меня по имени, так будет проще организовать рабочий процесс. Сейчас каждый назовет мне свое имя, чтобы я вас знал. Начнем с вас, молодой человек у окна.

– Марк Эрис, – сказал я, передав эстафету по цепочке. Все называли свои имена, а андроид лишь кивал головой. Он делал это с какой-то еле заметной улыбкой, было ощущение, что он выпендривался. Всем учителям требовалось несколько уроков, чтобы запомнить класс из 30 человек, а он просто составлял у себя в голове базу данных. Перекличка закончилась, и Стивенс сказал:

– У вас ко мне есть какие-нибудь вопросы?

– Кто над вами работал? Чьи знания вам загрузили? – подняв руку, спросила с передней парты местная задротка.

– Софи, поскольку проект пилотный, это конфиденциальная информация. Быть может, если эксперимент удастся, а я надеюсь, что все так и будет, вы узнаете имена авторов моей программы, но пока могу перечислить лишь несколько компаний: Microsoft, Apple, Oracle, Symantec, Amadeus IT, SAP и Ares Robotics.

– Ares Robotics? Мой отец постарался?

– Да, мистер Марк Эрис, этот проект изначально предложен его инновационной группой, а для моего изготовления использовался один из производственных цехов Ares Robotics.

– А вы органик или синтетик? – задал вопрос Эндрю.

– Конечно, синтетик. Что за идиотский вопрос? Органик не может функционировать без оригинала и должен использоваться только в случае крайней необходимости. Пилотный проект не может быть крайней необходимостью, – вмешался я.

– Не грубите, Марк. Правда, надо признать, по части определения крайней необходимости вы правы. Как мне сказали, комиссия, выносившая решение по проекту, решила так же, поэтому я – синтетик. Был вариант создания органической копии преподавателя из «Лиги плюща», который бы работал одновременно в университете и в вашей школе, однако, повторюсь, такая альтернатива не показалась комиссии крайней необходимостью. Было решено создать андроида-педагога.

– Скажите, нам только что рассказали, что вы за несколько месяцев прошли курс педагогики. Это какой-то сжатый курс? Почему он так мало длится? И чему вы нас сможете научить с такими поверхностными педагогическими знаниями? – поинтересовался парень Гарет, сидевший на галерке – толковый, но ленивый.

– Они не поверхностны. Я получил вначале бакалавриат, а затем магистратуру – полный шестилетний курс. Ввиду большого количества свободного времени и обширного опыта, которым со мной щедро поделились создатели, он дался мне легко, – снова выпендрился андроид.

– Как вас приняли в учительской? Только честно, – спросила Энджи – красивая, глупая и ветреная.

– По-разному. Кто-то смотрит на меня, как на обычного человека, кто-то как на возможность заработать денег на гранте, кто-то мне рад, а кто-то, наоборот, видит угрозу и говорит, что потом мне подобные заполонят школы по всей страны.

– И они правы… – пробубнил под нос я, а жестянка, оказывается, меня услышал.

– Все зависит от них, Марк, – ответил он мне. – Видите ли, я ничуть не выгоднее обычного учителя. Работаю я не больше положенного по трудовому кодексу. Никаких сверхурочных и занятий после уроков, не вижу в них смысла. Получаю ту же зарплату, и так же, как и любой другой учитель, должен проходить проверку квалификации. Если будут учителя сильнее меня, я останусь без работы.

– Вы говорите это с сарказмом, в вас же база от лучших софтовых компаний в голове, и вам не нужно проводить вечер за книжками, чтобы что-то выучить. Прочитал, запомнил, рассказал. Вам даже не приходится выстраивать план урока, копаться в бумажках, проводить вечера за подготовкой – за все выстроит программа. Никаких усилий, это же нечестно по отношению к людям, к их труду.