Робот и крест

Пожалуй, Филимоненко — это самый вопиющий случай. Но можно взять примеры и масштабом поменьше. Советский Союз в 1980-е годы не мог использовать даже того, что давала ему отечественная наука. Уж сколько раз всякие смердяковы измывались над нашей страной тех лет, говоря о том, что Советский Союз, обладая четвертью всех научных работников мира, не мог похвастать и соответствующей долей новых технологий. Все американцы блистали, немцы, японцы. Мы не станем отрицать ни проблем советской науки, ни того, что в ней был огромный «балласт». Но глупо не замечать того, что в СССР промышленность не желала воспринимать всех перспективных разработок нашей науки. Самые впечатляющие новации оставались лежать под спудом: тотально огосударствленная экономика, не имеющая частной инициативы, не желала производить ничего принципиально нового. Как и во времена расправы с инновацией Капицы-старшего. Если вы читали «Хроники невозможного», то помните, что с тем же самым злом в 1930-1940-е годы столкнулся Капица-отец. Тогда его доводил до бешенства принцип работы советской индустрии: «Потребитель — не свинья, все съест». Переход на выпуск новой техники ломал налаженную жизнь и мешал спокойно «делать план». Даже при Сталине. Ведь конкуренции не было, все произведенное на заводах СССР имело гарантированный сбыт. Положение это не изменилось и в 1980-е, когда от СССР требовалось либо сделать рывок в развитии, либо — погибнуть.

Давайте откроем сборник «Эврика» за 1989 год. Да-да, той самой легендарной «Эврики». Давайте, сделав поправку на время, поглядим на положение дел чуть более четверти века назад.

1987 год. В СССР Институт прикладной математики АН СССР имени Келдыша и Институт атомной энергии имени Курчатова показывает первого адаптивного, самообучающегося, двурукого робота. Его главным конструктором выступал Сергей Камынин. Этот робот мог, словно человек, искать нужные заготовки и вставлять их в патрон токарного станка. Робот мог и обрабатывать, и измерять детали. Он умел даже писать ручкой на листе бумаги. И это — еще на громоздкой электронике, на «тугодумных» компьютерах восьмидесятых. На что тогда жаловались разработчики? На то, что никто не хочет налаживать серийное производство робота.

А ведь можно было бы создать из этой новации полноценную корпорацию мирового значения. Какую-нибудь «Келдыш роботикс». Но, как вы понимаете, именно эти работы и были сокращены в Институте прикладной математики после гибели СССР.