Роботы Апокалипсиса

— Не сегодня. Но если вы покинете завод, я прерву контакт с ней и отпущу вас обоих.

Я лихорадочно обдумываю его слова. Это чудовище наделило Микико — а возможно, и всех человекоподобных роботов — великим даром. Но пока акума жив, ни одна машина не станет свободной.

Я подхожу к роботу, чья голова размером с мой стол, и смотрю ему прямо в глаза.

— Ты не отдашь мне Микико. Я заберу ее у тебя.

— Подождите…

Водрузив очки на кончик носа, я опускаюсь на колени. Чуть ниже головы акумы виднеется дыра с зазубренными краями. Я по плечо засовываю руку в глотку демона и, прижавшись щекой к теплой металлической броне, хватаюсь за какую-то деталь и тяну, пока она не отрывается.

— Вместе мы сможем…

Голос умолкает. Я вытаскиваю руку: в ладони деталь из полированного металла.

— Любопытно, — бормочу я.

Юбин-кун останавливается рядом со мной и ждет. Я кладу кусок металла на спину почтальона, снова встаю на колени и засовываю руку в тело умирающего акумы.

— Смотрите, сколько нового оборудования! Готовьтесь к модернизации, друзья мои. Кто знает, что еще нам удастся найти.

С помощью сотен друзей-машин господин Номура отбил атаки Архоса и отстоял свою крепость. Со временем туда стали стекаться беженцы со всей Японии, и благодаря координированной обороне, или «дифенсу», как называл ее старик, безопасная область расширилась до пределов района Адати, а затем увеличилась еще больше. Империя, созданная господином Номурой, повлияла на весь мир, в том числе на события, которые происходили на Великих равнинах Оклахомы.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

2 Армия Серой Лошади

«Если мне не веришь, спроси у воинов Армии Серой Лошади».

Жаворонок Железное Облако

Новая война + 2 месяца

Первые месяцы после часа ноль оказались бедны событиями, но в городе Серая Лошадь стали возникать внутренние противоречия. На то, чтобы создать ходячие машины, способные охотиться на людей в сельской местности, Большому Робу потребовался почти год, и в это время большой проблемой для изолированного сообщества стало недовольство молодежи.

Прежде чем стать знаменитым центром Сопротивления, Серая Лошадь должна была вырасти. Полицейский Лонни Уэйн Блантон рассказывает о затишье перед бурей, о том, как молодой хулиган-чероки изменил судьбу всех, кто жил в Серой Лошади и за ее пределами.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

Хэнк Коттон снова вышел из себя.

Среди моих знакомых он — единственный, в чьих руках дробовик кажется детской удочкой. Прямо сейчас Хэнк направил огромную стальную пушку на парня-чероки по имени Жаворонок, начинающего гангстера, и из дула струится дым.

Я осматриваюсь в поисках трупов, но не вижу ни одного. Наверное, Хэнк сделал предупредительный выстрел. Молодчина, хоть чему-то да научился.

— Всем не двигаться, — говорю я. — Мне нужно понять, что будет дальше — такая у меня работа, вы же знаете.

Хэнк не сводит с парнишки глаз.

— Ни с места, — говорит он, потрясая дробовиком для большей убедительности, но все-таки опускает оружие и поворачивается ко мне. — Я поймал нашего маленького друга с поличным — он воровал продукты со склада, и уже не в первый раз. Я каждую ночь сидел в засаде, все ждал, когда удастся схватить ублюдка. И точно, он вломился на склад с пятью подручными и стал хватать все, что под руку подвернулось.

Жаворонок Железное Облако. Высокий, тощий парнишка — довольно симпатичный, но его портят многочисленные шрамы от прыщей. Одет он в какую-то супермодную черную полувоенную форму, а на лице ухмылка, такая наглая, что если бы не я, Коттон мигом бы его прикончил.

— Ерунда собачья, — говорит Жаворонок. — Я сам поймал этого жирдяя на воровстве. Если мне не веришь, спроси у воинов Армии Серой Лошади. Они подтвердят.

— Он лжет, Лонни Уэйн, — говорит Хэнк.