Роботы божьи

Иван еще раз оглядел новоприобретенное богатство и принялся укладывать патроны и гранаты обратно в ранец. Наблюдая за его ловкими движениями, Егор остро ощутил свою неуклюжесть. Тело было чрезвычайно реалистичным и ужасно некомфортным. Ноги после бега с трудом слушались, плечи и спина болели, но хуже всего было ощущать себя потным и покрытым с ног до головы удушающей пылью. В носу невыносимо першило. Он громко чихнул, вызвав истерику у бьющихся снаружи зомби; заслышав звуки живых людей, они принялись колотить в дверь с еще большим неистовством.

― Здесь есть душ? ― спросил Егор, заранее догадываясь, что услышит в ответ.

Дубина весело посмотрел на него и сказал:

― Конечно! Только он сейчас не работает. Давно дождя не было.

― Водопровод работает от дождевой воды? ― наивно спросил Егор.

Дубина расхохотался, хлопая себя по ляжкам. Зомби яростно взвыли.

― Оглянись вокруг, какой водопровод? Ждешь дождя, лезешь голый на крышу и моешься.

― Зачем на крышу? Там, наверное, скользко.

― Чтобы мертвецы не съели, вот зачем! Ладно, давай о себе. Ты сюда на время прибыл, али навсегда?

Навсегда? Егор внутренне содрогнулся от этой мысли, вспомнив данное Наташе обещание. Он не остался бы и без всякого обещания. Жить в мире, где отсутствует душ, решительно невозможно. Он энергично помотал головой.

― Как тебя звать-то?

― Егор. Я ваш большой поклонник...

Его перебил особенно громкий вопль снаружи. Дубина поморщился и сказал:

― Не дадут спокойно поговорить, черти! Погоди, я сейчас.

Он вышел в коридор, подхватил прислоненный к стене пожарный багор ― длинную пику с острым наконечником и крюком ― и быстро взбежал на второй этаж. Егор не хотел оставаться внизу один, поэтому пошел следом. Второй этаж был полон света: крыша оказалась частично разрушенной. Солнечные лучи, ветер и дождь свободно проникали повсюду, превратив некогда жилые спальни в продолжение улицы. Егор увидел, как Дубина вылезает в окно в конце коридора. Осторожно балансируя багром, как цирковой акробат, он медленно шел по прохудившейся крыше над верандой, где скопились алчущие их плоти мертвецы.

Егор подошел к окну и с замиранием сердца следил за боксером. Тот наступил на гнилое стропило и оно провалилось прямо под его ногой. Иван закачался и едва не упал, чудом сохранив равновесие. Куски дерева и черепицы посыпались на головы зомби. Задрав головы вверх, они увидели Ивана и с голодными криками вскинули когтистые руки к нему. Некоторые даже подпрыгивали в нетерпении, но крыша, к счастью, была достаточно высокой.

Дубина уселся на балку, беззаботно свесив ноги в зияющую дыру, и опустил туда же свой багор. Он был похож на рыбака, охотящегося с гарпуном на крупную рыбу. Егор заметил еще одно, помимо щетины, отличие от привычного ему облика боксера. Робот "Уральских роботов" имел бело-розовую кожу, о которой обычно говорят ― кровь с молоком. Местный Иван Дубина ― эпитет "настоящий" не вполне подходил, ибо его тело все-таки было виртуальным, хотя и чрезвычайно убедительным ― был поджарым и смуглым от загара. Егор подумал, что здешний сухой климат определенно пошел боксеру на пользу.

Дубина прицелился и нанес короткий сильный удар, как в боксе. Сквозь дыры в крыше Егор увидел, как острие багра вонзилось в голову самого прыткого мертвеца. Тот кулем рухнул на пол. Дубина методично бил снова и снова, с усилием выдергивая пику после каждого удачного удара. Черепа лопались, как гнилые арбузы. Один за другим зомби валились на пол, городя на веранде малоаппетитную кучу из трупов. Егор оценил ловкую тактику: боксер поражал им мозг ― или то, что служило этим отвратительным созданиям вместо него.

Спустя пару минут над верандой воцарилась тишина, нарушаемая жужжанием вьющихся вокруг трупов мух. Дубина выудил багор из проема, вернулся к окну и запрыгнул внутрь.

― Всего-то делов, ― проговорил он, вытирая наконечник копья от черной густой крови остатками выцветшей занавески. ― Восемь мертвяков, по рублю за рыло. И под холмом пятеро. Итого тринадцать рублей. Неплохой день!

― А почему просто не застрелить их? ― поинтересовался Егор. ― Зачем такой риск? Вы ведь могли свалиться прямо к ним в зубы...

― Застрелить? ― скептически пробормотал боксер. ― Поживи тут с мое, поймешь, что патроны надо беречь. Так как тебя звать?

― Егор Лисицын, ― вновь представился Егор, пожимая крепкую руку боксера.

― Надолго сюда?

― Не-а, ― замотал головой Егор. ― Я только хотел...

― Понятно, турист, ― разочарованно протянул Иван.

― Нет, я...

― Да ладно, чего там! ― перебил Дубина. ― Нужно уходить отсюда. В дороге поговорим.

Они вернулись на первый этаж. Дубина заставил Егора одеть ранец, мотивируя это тем, что сам он должен быть налегке, чтобы защитить их обоих от грозящей отовсюду опасности. Он отнял и выбросил кухонный топорик, вручив взамен свое ружье, при этом строго воспретив стрелять из него, а сам вооружился пикой с крюком. Ружье оказалось неожиданно тяжелым. Егор положил его прикладом на плечо, ухватив руками за ствол, как дубинку.