Роботы божьи

― Местных. Давай определимся, как поступим дальше. Но прежде ты должен рассказать, что тебе известно о расследовании Смолина. Мне сообщили, что он навещал тебя. О чем вы говорили?

― Кто сообщил? ― настороженно спросил Глостин, снова поворачиваясь к собеседнику.

― Мой человек, ― мягко и немного мечтательно произнес брюнет, зачем-то облизнувшись.

― Этот майор, белокурая бестия? ― спросил Глостин с похабной усмешкой. ― Ты уже спал с ним?

Брюнет посмотрел на Глостина так зло, что смешок застрял у того в глотке.

― Вернемся к теме, ― холодно сказал он. ― Так о чем вы говорили со Смолиным?

― Он сказал, что задержал Лисицына ― киберписателя, я вас познакомил на трибуне ― и священника.

― Какого священника?

― Авдеева. Ты его не знаешь.

― Священник опасен?

― Мелкий шантажист. Ничего страшного, то дело давно закрыто.

― Ясно. Так вот, Смолин соврал тебе. Лисицын на свободе.

Глостин побледнел.

― К-как... на свободе? Смолин сказал, что они его взяли.

― Вранье. Мой майор подтвердил, что Лисицын скрывается в какой-то клоаке под Москвой. Возможно, ему помогают, сам бы он там не выжил. А чего это ты так нервничаешь?

― Чего я нервничаю?! ― истерично завопил Глостин так громко, что сомнабулически бродившие у опушки дубравы люди остановились и повернулись в их сторону. ― Меня хотели убить! И Лисицын, возможно, в этом замешан.

― Кто хотел тебя убить? ― спросил брюнет, поморщившись.

― Смолин сказал, что на моей трибуне распылили синильную кислоту! Что, он опять соврал?!

― А, это... ― пробормотал брюнет и тут же осекся, смущенно глядя на побагровевшего и готового взорваться от ярости Глостина.

― Так это ты устроил!!! ― завопил директор "Уральских роботов". ― Ты, скотина! И еще смеешь называть себя другом! Да я тебя за это...

― Уймись, ― недовольно бросил чернявый. ― Это была подстраховка. На случай, если твоя бомба убьет не всех.

― Кого ― не всех?! ― продолжал кричать Глостин, полностью потеряв самообладание. ― Бомба была для инженеров, чтобы зачистить хвосты! Ты сам сказал, что свидетели программирования проигрыша нам не нужны!.. Мы договаривались только о бомбе! Я ее поставил, она сработала, все мертвы. Так какого дьявола ты распылил газ в моей ложе?!!

― Накладка вышла. Извини, ― сказал чернявый, опасливо глядя на пистолет, которым Глостин размахивал перед его носом.

― Накладка?!! Да ты убить меня вздумал, сволочь! Делиться не хочешь? Решил все деньги себе заграбастать?! Мало тебе того, что получил от Домбровской?!

― Деньги? ― недовольно повторил брюнет. ― Это ты у нас любитель денег. А я хотел, чтобы договоренности соблюдались. Мы договорились, что твой робот проиграет?

― Ну?!

― Ты взял за это деньги?

― Да! И половину отдал тебе, как договаривались. Не тяни, что сказать-то хочешь?! ― крикнул Глостин.

― А то, что ты решил всех надуть. Ты приказал Рыбе не устанавливать программу проигрыша, хотя деньги за проигрыш взял. Мы договорились ― ты берешь деньги в компенсацию за ущерб твоей репутации. Потом можешь сворачивать бизнес или делать что хочешь, ― главное, чтобы Дубина проиграл. А что сделал ты? Решил обмануть всех: и меня, и китайцев. Деньги взять ― и выиграть. Чтобы и куш отхватить, и фирму свою спасти. Что молчишь, язык проглотил?

― Откуда ты знаешь?.. ― изумленно спросил Глостин.

― Я платил Рыбе, чтобы он держал меня в курсе твоих делишек. Я дал ему втрое против того, что дал ты, и он проигнорировал твой приказ. Не ожидал?

― Вот сволочь! ― крикнул Глостин в адрес то ли Рыбы, то ли своего собеседника; а может, обоих сразу.

― Это ты сволочь, ― отчеканил брюнет, хмуро глядя в глаза директору. ― Со своими так не поступают.

― Ты хотел убить меня! ― взревел Глостин, надвигаясь на собеседника.

― За все надо платить, милый, ― резко сказал брюнет, повышая голос. ― Никто, слышишь, ― никто не может поступать так со мной и рассчитывать, что останется безнаказанным!

Глостин вскинул пистолет и приставил его ко лбу брюнета. Тот сохранил полнейшее хладнокровие. Он чуть отклонил голову, прикрыл дуло указательным пальцем и осторожно отвел ствол от головы. Потом он сказал:

― Сначала нужно уладить дела.

― Гомосек! ― взвизгнул Глостин.

― Некрофил, ― спокойно парировал брюнет. ― Жалкий трахатель мертвых андроидов.

Рука директора задрожала. Глостин опустил пистолет и бессильно сел на траву. Он растерянно смотрел на приятеля, будучи не в силах поверить в его предательство.

― Что еще сказал Смолин? ― спросил тот деловито, словно секунду назад между ними не было горячей перепалки.

― Спросил, какие у меня дела с Лю Куанем, ― безразлично ответил Глостин, начав ритмично покачиваться.

― А ты?

― Я что, больной, рассказывать ему...

― Ладно, не кипятись. А этот твой Лисицын, что он знает?

― Ничего. Он видел, как Лю Куань выходил из моего кабинета. Вряд ли он знает, кто это.