Роботы божьи

Настроение с утра было паршивым, или, как в шутку говаривал отчим Борис Семенович, рабочим. После продолжительного молчания пришло видеописьмо из "Уроботов". Глостин вернул тексты с просьбой переделать кое-что. "Кое-что" директор понимал своебразно. Правок оказалось больше, чем самого текста. Легче было написать все заново, чем разбираться в присланном. Но Егор понимал, что это невозможно. Желание заказчика, дающего десятитысячный аванс ― священный закон для профессионала. Вооружившись планшетом, Егор с кислым лицом прослушивал замечания Глостина и делал пометки, записывая приходящие в голову идеи.

От работы его оторвал вызов. Звонил Петр Авдеев, едва ли не впервые за последний год.

― Здравствуй, Егор! Ты не занят? ― осведомился священник.

Егор терпеть не мог этот вопрос. Конечно, занят! Но не мог же он сказать это Авдееву ― тот бы немедленно обиделся.

― Для вас всегда свободен.

Егор буквально почувствовал, как священник улыбнулся. Как многие инвалиды, Авдеев предпочитал голосовые звонки через допотопный коммуникатор, поэтому о его реакции приходилось догадываться по тону.

― Спасибо, Егор. Я не отниму много времени. Включи, пожалуйста, "Стеклянный город".

― Что? ― спросил Егор, не сразу поняв. ― Зачем?

― Включи, включи, ― настойчиво повторил Авдеев.

Егор кивнул Наташе. В ту же секунду перед его взором возник огромный экран, разбитый на множество квадратиков. Их были сотни, если не тысячи. Каждый показывал картинку от скрытых камер, стоящих в квартирах участников одиозного шоу.

― И какой канал? ― спросил Егор. ― Их тут сотни.

― С самым высоким рейтингом.

Один из квадратиков вырос во весь экран, заслонив собой остальные. Егор мгновенно все понял.

На экране шла драка. Мишка Сурмилов избивал какого-то парня. Он повалил бедолагу на пол и бил ногами в живот, а две размалеванные девицы визжали, пытаясь оттащить его от жертвы. Третья девица била этих двух пластиковым стулом. Безобразная сцена происходила посреди скудно обставленной спальни.

"Черт, черт, черт! ― подумал Егор. ― Не успел с мишкиным договором. Он таки вляпался, стервец".

"Твоей вины нет, ― возразила Наташа. ― Ты отдал договор Аслану, тот все проверил. Мишка сам виноват, что не дождался твоего ответа".

"Но что я скажу Авдееву про договор?"

"Ничего не говори. Какая теперь разница?"

"Ты права, это его только напрасно расстроит", ― быстро согласился Егор.

― Что скажешь? ― спросил Авдеев после долгого молчания.

― Красавец! Отлично вписался в зверинец.

― Не уберегли мы парня, Егор, ― грустно сказал священник.

― Нам не в чем себя винить, ― убежденно возразил Егор. ― Мы сделали все, что могли. Зато теперь он под присмотром. В любой момент можно подключиться и посмотреть, что он делает ― а не искать его в китайских трущобах. И... кажется, он очень уверенно себя там чувствует.

― Да, ― печально согласился Авдеев. ― Будем смотреть, что остается... Ладно, прости что побеспокоил. Кстати, ты давно не посещал мессы. У тебя все в порядке?

― Да, все хорошо. Работы много, а так ничего.

― Все же заглядывай при случае. И родителям привет передавай.

Егор попрощался и отключился. Он попросил Наташу вновь показать шоу. Две девицы причитали над избитым, а та, что лупила их стулом, салфеткой вытирала кровь с мишкиного лица. Сурмилов сиял. Он выглядел чрезвычайно гордым собой.

Внимание Егора привлекла ухаживающая за ним девушка. Прическа растрепалась, аспидно-черные космы закрывали лицо и он никак не мог рассмотреть ее. Наташа выбрала другой ракурс и увеличила изображение. Сомнений не осталось: за Мишкой ухаживала сама Лола Фомм! Проныра добился своего.

Глядя на Мишку и Лолу, Егор испытал сложную смесь зависти и восхищения. Сам он не выдержал бы и дня в таком аду. А Мишка молодец, настоящий альфа-самец.

Егор вспомнил, как однажды шел с Сурмиловым из ночного клуба на окраине Москвы. На темном пустыре их окружила банда китайских подростков. Они потребовали отдать все, что у них было, угрожая вуду-ножами ― нелегальным оружием подпольного изготовления, весьма популярным у китайских иммигрантов. Оно представляет собой короткую пластиковую палочку с радиомодулем. Нож сбрасывает вирус в мозговой чип жертвы и тот буквально сходит с ума. Зараженный чип интерпретирует прикосновения палочки как удары настоящего ножа, вызывая соответствующие ощущения и травмы в теле.

Егор никогда не забудет выражение изумления на одинаковых лицах китайцев, когда они тыкали "ножами" в Мишку, а он, вместо того, чтобы упасть и визжать от боли, стоял и нахально ухмылялся. Потом он вырвал "нож" у одного из растерянных бандитов и избил их до полусмерти. Китайцев было семеро, но они даже не сопротивлялись. Егор помнил, как Мишка наклонился к поверженному подростку и чиркнул палочкой по его щеке. Из образовавшегося пореза мгновенно хлынула кровь, а парень отчаянно завопил, словно его резали. Мишка его именно резал. Странно, что министр полиции отрицает способность чипа повредить телу. Егор собственными глазами видел, как это происходило.