Роботы утренней зари

— Не сомневаюсь, — сказал Д.Ж. — но вы говорили, что никуда без них не пойдете, и мы не можем выставить Дэниела на мороз. Это будет выглядеть противоестественно. Мы не хотим вызвать враждебность, слишком ярко подчеркивая, что с вами роботы.

— Но они же знают, что со мной роботы, а лицо Жискара выдаст его даже в плаще.

— Знать-то они знают, но могут не вспомнить, если их не заставить… Так что давайте не будем заставлять. Д. Ж. подвел их к наземному кару с прозрачными стенками и крышей.

— Народ хочет увидеть вас, пока мы едем, — сказал он.

Он улыбнулся. Глэдия села, Д.Ж. сел рядом.

— Я тоже герой, — сказал он.

— Это для вас ценно?

— О, да. Это означает премию для моего экипажа и возможное повышение для меня. Я не презираю это.

Дэниел и Жискар сели напротив людей.

Перед ними был еще кар, но не прозрачный, и не меньше десятка каров позади.

Раздался гром приветствий, из собравшейся толпы поднялся лес машущих рук.

Д.Ж. поднял руку в ответ и с улыбкой подтолкнул Глэдию сделать то же. Она небрежно помахала. В машине было тепло, нос Глэдии стал отогреваться.

— Как неприятно блестят стекла, — сказала она. — Можно это устранить.

— Можно, но не нужно, — ответил Д.Ж. — Это самое ненавязчивое силовое поле, какое мы можем установить. Та восторженная публика была обыскана, но кто-нибудь может ухитриться скрыть оружие, а мы не хотим, чтобы вам повредили.

— Вы хотите сказать, что кто-нибудь захочет убить меня?

Глаза Дэниела спокойно оглядывали толпу с одной стороны кара, а глаза Жискара — с другой.

— Очень маловероятно, миледи, — ответил Д.Ж. — Но вы космонитка, а поселенцы не любят космонитов. Кто-нибудь может ненавидеть так сильно, что увидит в вас только космонитку. Но опасаться нечего. Даже если кто-то и попытается, хотя это и невероятно, то ничего у него не выйдет.

Линия каров очень мягко двинулась.

Глэдия даже привстала от удивления: в передней части кара не было никакой отдельной кабины.

— Кто ведет? — спросила она.

— Кары полностью компьютеризованы, — ответил Д.Ж. — Разве у космонитов не так?

— У нас кары водят роботы.

— А у нас роботов нет.

— Но компьютер по существу тот же робот.

— Компьютер не гуманоид и не выставляет себя напоказ. Каково бы ни было технологическое сходство, психологически это совсем иное.

Глэдия смотрела на ландшафт и находила его ужасающе унылым. Даже для зимы было что-то заброшенное в раскиданных, лишенных листьев кустиках и редко встречавшихся деревьях. Их чахлый бездушный вид подчеркивал смерть, которая, казалось, захватила все. Д.Ж., заметив ее подавленность и взгляды то в ту, то в другую сторону, сказал:

— Сейчас все выглядит не слишком хорошо, леди, а летом здесь неплохо. Есть сады, луга, поля…

— И леса?

— Но настоящие дикие леса. Мы — развивающаяся планета. Все еще надо делать. Мы здесь всего полтораста лет. Первым шагом было засеять привозными семенами участки первых поселенцев. Затем мы пустили в океан рыбу и всяких беспозвоночных, чтобы по возможности создать самоподдерживающуюся экологию. Это не так сложно, если химизм океана подходит. Если же не подходит, то планету нельзя заселять без широких химических изменений, а этого еще ни разу не пытались сделать, хотя существует множество планов для таких процедур. И, наконец, мы пытаемся сделать страну цветущей, а это всегда трудно сделать, и идет медленно.

— И все Поселенческие Миры идут этим путем?

— Да. Ни один еще по-настоящему не закончен. Еще пара столетий — и Поселенческие Миры будут богатыми и полными жизни как на суше, так и на море, хотя за это время появятся новые миры, которые пройдут через разные предварительные стадии. Я уверен, что Внешние Миры прошли тот же путь.

— Много столетий назад и, я думаю, менее напряженно. Нам помогали роботы.

— Мы обойдемся без них, — коротко ответил Д.Ж.

— А как насчет местной жизни — растений, животных, бывших здесь до появления людей?

— Они не имели значения. Мелкие, слабые. Ученые, конечно, заинтересовались ими, поэтому местная жизнь и сейчас существует в аквариумах, ботанических садах, зоопарках. Кроме того, есть обширные пространства как воды, так и суши, которые еще не обработаны, и там местная жизнь находится в диком состоянии.

— Но все эти участки со временем будут изменены?

— Надеемся.

— А вы не чувствуете, что планета на самом деле принадлежит этим незначительным, мелким, слабым существам?

— Нет. Мы не сентиментальны. Планеты и вся Вселенная принадлежит разуму. Космониты согласны с этим. Где местная жизнь на Солярии, на Авроре?

Линия каров подошла теперь кровному мощеному пространству, где виднелось несколько куполообразных зданий.

— Это главная площадь, — тихо сказал ДЖ, — официальный центр планеты. Здесь размещены правительственные здания. Здесь собирается Планетарный Конгресс, здесь Административный Дворец и так далее.

— Простите, Диджи, но это не очень впечатляет. Здания маленькие и неинтересные.

— Вы видите только верхушки, миледи.

ДЖ улыбнулся.