Роботы утренней зари

— Отрицаю! Абсолютно! Все это вранье! — сказал Амадейро. — Землянин может проверить запись всего нашего разговора, и, без сомнения, найдет, что я задержал его разговором, приглашением осмотреть Институт и пообедать, но все это можно расценивать и как мои старания быть вежливым и гостеприимным. Мной руководила известная симпатия к землянам, но и только. Я отвергаю его предположения, и он не может ничего этому противопоставить. Моя репутация не из таких, чтобы кто-то мог поверить в заговор, о котором говорит этот землянин.

Председатель задумчиво почесал подбородок и сказал:

— Разумеется, я не собираюсь обвинять вас на основании сказанного землянином, доктор Амадейро. Мистер Бейли, если у вас все, то это интересно, но недостаточно. Можете вы сказать еще что-то по существу?

78

— Есть еще одно обстоятельство, которое я хотел бы упомянуть, мистер Председатель, — сказал Бейли. — Вы, вероятно, слышали о Глэдии Дельмар. Она называет себя просто Глэдией.

— Да, мистер Бейли, — сказал Председатель с некоторым раздражением. — Я слышал о ней и видел фильм, в котором вы с ней сыграли такие замечательные роли.

— Она общалась с роботом Джандером в течение нескольких месяцев. Фактически, он был ее мужем.

Неприязненный взгляд Председателя стал еще более мрачным.

— Ее… чем?

— Мужем, мистер Председатель.

Фастольф приподнялся и снова сел. Вид у него был расстроенный.

Председатель резко сказал:

— Это незаконно. Хуже того, это просто смехотворно. Робот не мог оплодотворить ее. Детей быть не могло. Статус мужа или жены никогда не предоставляется без заявления о желании иметь ребенка, если это разрешено данному лицу. Я думаю, даже землянин должен знать это.

— Я это знаю, — сказал Бейли, — и уверен, что знает и Глэдия. Она употребляла слово «муж» не в официальном смысле, а в эмоциональном. Она смотрела на Джандера как на заменителя мужа и относилась к нему, как к мужу.

Председатель повернулся к Фастольфу:

— Вы знали об этом, доктор Фастольф? Он был вашим роботом.

Явно смущенный, Фастольф ответил:

— Я знал, что она без ума от него. Я подозревал, что она пользуется им в сексуальном смысле. Но я ничего не знал об этой незаконной шараде, пока мне не сказал мистер Бейли.

— Она солярианка, — сказал Бейли. — Ее понятие «муж» — не аврорское.

— Абсолютно нет, — сказал Председатель.

Бейли продолжал:

— Но у нее хватило соображения держать это при себе. Она не говорила об этой шараде, как ее назвал доктор Фастольф, ни одному аврорцу. Она сказала об этом мне, поскольку хотела, чтобы я расследовал это столь важное для нее дело. Думаю, она не произнесла бы слово «муж», если бы я не был землянином: я мог понять его в подразумеваемом ею смысле, а не в аврорском.

— Прекрасно, — сказал Председатель. — Я согласен, что у нее есть некоторый минимум здравого смысла… как для солярианки. Это и есть то, о чем вы хотели упомянуть, мистер Бейли?

— Да, мистер Председатель.

— В таком случае, это совершенно неуместно и не относится к нашей дискуссии.

— Мистер Председатель, я все-таки должен задать один вопрос, всего один, сэр.

Бейли сказал это самым умоляющим тоном, потому что от этого зависело все.

— Согласен. Последний вопрос.

Бейли хотелось бы этот вопрос выкрикнуть, но он сдержался и не повысил голос. От этого вопроса зависело все. Он вспомнил предупреждение Фастольфа и сказал почти небрежно:

— Как же случилось, что доктор Амадейро знал, что Джандер — муж Глэдии?

— Что?

Кустистые брови Председателя поднялись в изумлении:

— Кто сказал, что он что-нибудь знал об этом?

Отвечая на прямой вопрос, Бейли мог продолжать:

— Спросите его, мистер Председатель.

Он просто кивнул в сторону Амадейро, который встал и с неприкрытым ужасом уставился на Бейли.

79

Бейли повторил еще раз, очень мягко, не желая отвлекать внимания от Амадейро:

— Спросите его, мистер Председатель. Он, кажется, растерялся.

— В чем дело, доктор Амадейро? — спросил Председатель. — Вы знали что-нибудь о роботе как о предполагаемом муже этой солярианки?

Амадейро запнулся, снова попытался что-то сказать. Его лицо слегка покраснело. Наконец он выдавил из себя:

— Я поражен этим бессмысленным обвинением. Я ничего не знал об этом.

— Могу я кратко пояснить, мистер Председатель? — спросил Бейли.

Неужели ему заткнут рот?

— Это самое лучшее, — угрюмо сказал Председатель. — Если у вас есть объяснение, я хотел бы услышать его.

— Мистер Председатель, — начал Бейли, — вчера днем у меня был разговор с доктором Амадейро. Поскольку он намеревался задержать меня до начала грозы, он говорил более пространно, чем предполагалось сначала, и, видимо, более неосторожно. Говоря о Глэдии, он случайно упомянул робота Джандера, как ее мужа. Меня интересует, откуда он узнал об этом факте?

— Это правда, доктор Амадейро? — спросил Председатель.

Амадейро все еще стоял и выглядел, как подозреваемый перед судьей.

— Правда это или нет, это не относится к делу.