Род-Айленд блюз

— Послушай, — сказала я. — Я буду у вас через пару дней. И тогда мы толком поговорим, ладно? По телефону это невозможно.

— Как ты смеешь, — набросилась на меня Фелисити, — копаться в моей жизни! Зачем только я родила Эйнджел! И зачем Эйнджел родила тебя! Я не желаю тебя видеть, не желаю, чтобы ты приезжала. Единственное, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое и чтобы можно было начать заново.

Это был двойной удар под дых. Я скрючилась, как от боли.

— Я все равно приеду в Род-Айленд, это решено, — ответила я ей и, положив трубку, обнаружила, что боль реальная: у меня начались месячные и все мое тело сопротивлялось.

Я немного поплакала, и тут телефон зазвонил опять.

— Прости меня, — попросила Фелисити. — Я что-то не то сказала. Приезжай обязательно. Только, пожалуйста, не вмешивайся.

А Красснер мирно спал, как это свойственно Красснерам. Я думаю, это у меня атавизм: во время месячных я стремлюсь гнать мужчин вон, как кошки прогоняют котов, когда у них должны родиться котята. Шипят и бросаются, покуда те не уберутся подобру-поздорову. Говорят, они гонят котов, чтобы те не сожрали котят, потому что такие случаи бывают, но кто может знать, что у кошки на уме? Можно, конечно, наблюдать за поведением кошек и выводить какие-то дарвинистские законы выживания, но, по-моему, это просто всплеск раздражения, которое мужские особи вызывают у женских, когда не до них. Эти здоровенные ленивые существа и их непрактичные мужские мнения! В предменструальный период подсознание, с присущими ему ясностью взгляда и четким пониманием, поднимается из глубин к поверхности, только и всего, и оно обычно не обманывает. А остальная часть месяца — это сплошной самообман, выдавание желаемого за действительное и дурацкие улыбочки.

34

Я была приглашена к Гаю и Лорне обедать в субботу к часу дня. У них почти нет друзей — некоторым людям подобрать себе партнера легче, чем обзавестись другом. Гай беспрестанно жалуется на бывшую жену, и эти обиды занимают в его душе место, которое у других отведено под дружбу. А унылый характер Лорны люди принимают за неприветливость и сторонятся. Эти двое довольствуются обществом друг друга, какое им дело до остального мира? Мне они, однако, будут рады и с удовольствием послушают мои рассказы о забавных происшествиях в мире кино. Сегодня Лорна даже поделилась со мной, что у нее когда-то был роман с сослуживцем из института, тянувшийся годы, — кино или концерт, потом ужин, потом постель; но, объяснила она мне, фильмы становились все скучнее, по крайней мере на ее вкус, концерты — все однообразнее, и под конец даже привычка уже не помогала, Лорна стала искать предлоги, насморк, например, чтобы не явиться на свидание, и к нему тоже то приезжала жена с детьми, то еще что-нибудь. Года через два они уже встречались не еженедельно, а раз в две недели, потом — вообще как придется, и наконец свидания совсем прекратились. Они еще иногда встречаются по работе — сейчас, например, готовят площадку под выставку “Новые открытия в сказочном мире кристаллографии”; на самом-то деле их нет, новых, есть только новые способы показать старые открытия в приукрашенном виде, — и Лорна уже вообразить не может, не то что вспомнить, что она такого в нем находила? У меня тоже было в жизни несколько случайных романов в подобном роде, многие, я думаю, даже женятся в результате по принципу “почему бы и нет?”, а раз так, чего же удивляться, что происходит столько разводов.

Лорна при более близком знакомстве становится лучше, по крайней мере на мой взгляд. Начинает свободнее разговаривать. Меня тронул и обрадовал ее рассказ о любовнике. Я тоже ей рассказала немного про Гарри. Мы вдвоем накрывали стол на веранде, выходившей в сад. День был солнечный, на лужайке из травы поднимали головки маленькие желтые крокусы, в дальнем конце сада, пенясь, катила полные воды Темза. Люди катались на лодках, на прогулочных катерах, мегафоны разносили голоса. Лорна подала неаппетитный, ничем не заправленный салат и, порывшись в глубине холодильника, выудила пакетики с ветчиной. О характере человека можно судить по содержимому его холодильника. Лорна — человек со скромными аппетитами, экономная, но не падающая духом. Три мисочки жирной застывшей тушенки, банка бульона, оставшегося от варки моркови, треть бисквитного торта, одинокая завалявшаяся головка брюссельской капусты — жалко ведь выбрасывать недоеденное накануне. Я приготовила винегрет, и Лорна выразила восхищение тем, какое это практичное блюдо. Я показала ей, как его делать, но не думаю, чтобы она когда-нибудь стала его готовить. Ни к чему потакать вкусовым излишествам. Я нисколько не сомневаюсь, что она прекрасный кристаллограф, ценительница холодных каменных восторгов, но не живых удовольствий. На стол она поставила мороженый зеленый горошек, смешанный с морковью, без соли, перца или масла. Но не важно, я пришла к ним не за угощением. А она проявила щедрость, поделившись со мной своими сердечными секретами, а также своим обедом, что далось ей не без усилия, и я это оценила.