Род Ллевелин

После моих слов воцарилась мёртвая тишина на трибунах, и я с удовлетворением отметил, что слушали речь едва ли не все присутствующие — с помощью заклятья Слуха.

— Даже не знаю, что ответить, — задумчиво сказал Малфой. — Могу только сказать, что его не раз ловили на применении легилеменции, за что полагается Азкабан. Однако директор Хогвартса, председатель Визенгамота и председатель Международной Конфедерации Магов Альбус Дамблдор неподсуден. Все эти посты и по отдельности дают ему иммунитет к Закону, а все вместе — абсолютный.

— Как же он ухитрился занять ВСЕ посты — ведь это, кажется, незаконно, — снова моя реплика.

— С уверенностью сказать не могу, но он Мастер Ментальной магии и сильнейший Алхимик Англии. Думай сам.

Со стороны директора явственно запахло чистой, концентрированной ненавистью. Своим диалогом (тщательно срежиссированным и отрепетированным) мы нанесли ему страшнейший удар. Присутствие международных делегаций гарантировало — завтра это будут обсуждать во всех европейских газетах. Понятно — за исключением Английских.

Посидели ещё немного, ожидая появления первого из Чемпионов, и стали скучать. Трибуны гудели и заключали самые разные пари. Наконец, из кустарника показалась закопчённая Флер и сравнительно целый Седрик. Парень громко (с помощью Соноруса) объявил: мы прошли к самому центру, но на постаменте нет Кубка. Не знаю, в чём тут дело, но посоветовал бы начать волноваться.

Всё это было произнесено очень спокойным, даже несколько меланхоличным тоном. Делегация Дурмстранга сразу же вскочила и понеслась к центру Лабиринта, но не успели они пробежать и половину пути, как послышался хлопок портала и появился окровавленный Гарри, держащий обмякшего Крама.

— Он жив! — Громко закричал парень, — но плох, медика сюда быстрей!

— Что произошло? — Быстро сориентировался отец Седрика — бывший министерский работник.

— Он подбежал к Кубку первым и схватил его, потом меня дистанционным порталом перебросило куда-то на кладбище. Крам лежал там без сознания, держа в руках кубок.

— Меня оглушил Ступефаем Питер Петтигрю… Да знаю, что его казнить должны были! Может Оборотное, а может ещё что — но он знал вещи, которые мог знать только Петтигрю! Потом он с несколькими Пожирателями Смерти провели какой-то ритуал с моей кровью, воскрешая Волдеморта. Палочка Крама откатилась и лежала неподалёку от меня. С ее помощью я освободился, схватил Виктора и Кубок, который и перенёс нас сюда.

После этих слов воцарилась тишина, которую прервал Фадж в сопровождении дементора, появившийся из портала:

— Мальчишка лжёт! Он постоянно говорит о воскрешении Тёмного Лорда, ища дешёвой популярности!

— Да вот же один из Пожирателей, — отчаянно завопил парень, указывая на удаляющегося Шизоглаза. — Это Барти Крауч!

Фальшивый Шизоглаз вздрогнул и выпустил в Поттера Аваду, от которой тот увернулся. Почти тут же Поттер и несколько гостей Турнира разоружили его.

— Вот вам преступник, — сказал тяжело дышащий Поттер (не каждый день от Авады уворачиваешься!). Возьмите и допросите его.

В это время к Краучу, лежащему в оцепенении, приблизился дементор и высосал из него душу. Начались долгие разбирательства — как такое могло произойти и не лжёт ли Поттер? Фадж настойчиво уверял всех в этом, пытаясь даже обвинить его в даче заведомо ложных показаний и распространении паники среди населения.

— Допросите меня с Вирисератрум! — отчаянно кричал Гарри, но власть предпочла его не слышать.

— Стойте! — Сказал я настойчивому чиновнику, который уже намеревался предъявить не унимающемуся Поттеру обвинения. — Мальчик что-то видел — он в этом уверен. Был ли это Тёмный Лорд, гомункул, театральный розыгрыш или последствия ментальной магии — мы не знаем. Дело властей — разобраться в случившемся, а не арестовывать детей.

В итоге, была принята версия о применении к Поттеру какой-то магии, с целью возбудить панику в населении. От самого подростка всё-таки отвязались. Победителем Турнира был признан очнувшийся Крам. На Кубке остался именно его След, так что сомнений не было никаких. Отношение к Гарри было скорее сочувственным: вляпался мальчишка в Большую Политику…

Часть четвёртая

Глава первая

В мастерскую ввалился отец и с невероятно самодовольным видом сообщил:

— Праздник за тобой!

Я вопросительно поднял бровь, но он только пыжился, надувая щёки. Наконец не выдержал:

— Сдал! Я сдал экзамены на Подмастерье Зельевара!

Ни хрена себе… Новость вообще-то из разряда эпических, поскольку папа начал заниматься зельеварением уже в возрасте под 30, да и магом стал тогда же. Приблизительный аналог — как если бы человек, далёкий от искусства, увлёкся бы оперным пением в зрелом возрасте и через какое-то время получил приглашение в оперный театр, пусть и провинциальный. Бывает и не такое, но очень уж редко.

Издав ликующий вопль, я принялся обнимать отца. Он сильно поднял свой статус и статус рода, показав талант, трудолюбие и интеллект воистину космического масштаба. Повод для праздника и в самом деле был — да ещё какой!