Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61

Вчера вечером они сильно поцапались с Родиным и она была не в лучшем настроении. Накануне тест на беременность, привлечённый к ответственности в связи с небольшой задержкой, накарябал ей две полоски. Родин приметил и давай плясать, как умалишённый. А она возьми и брякни: «Я ещё не решила!» Он в ответ что-то — ну и понеслось, поехало. Сама себя накрутила. Сама и… Родин отмолчался в углу. Потом подошёл. Обнял. Поцеловал. Тут её на второй круг занесло. Идиотка! Утром на работу ехали молча. Он ей руку на колено положил — скинула. Совсем неуправляемая!

Оксана Анатольевна злилась на себя. Поэтому построила весь персонал отделения — от санитарок до ординаторов — и устроила всем взбучку. Всегда найдётся за что. Такая работа. И теперь злилась на себя ещё больше. И так-то с заведованием далеко не на отлично справляется, в отличие от Мальцевой. Танька — та без семьи и детей была, пока заведовала. Теперь она, что правда, главврач. И муж имеется, и дитя подрастает. Чёрт! Отсюда индульгенцию не выудить… Зато у Таньки старшая акушерка отделения была — зверь! При такой старшей и заведующий не нужен. А у Оксаны такой старшей акушерки нет. Уже третье шило на мыло меняет. Чего стоит генерал от артиллерии, если у него нет хорошей пушечной прислуги?! Мальцевой-то было хорошо! … Да что ж такое, ей богу! Родин-то с Мальцевой в чём виноваты?! … Да. Но как теперь-то, а?! Ещё и с беременностью! И куча детей на двоих и так имеется. У неё — дочь. У Родина — парочка. Теперь вот… Нет, она не против. Но при такой работе декрет — это крах профессиональной карьеры! Она получила отделение обсервации в идеальном порядке. Минус старшая акушерка… А теперь у неё всё валится, рушится! Да и, признаться как на духу, когда Мальцева была начмедом, дела обстояли куда как лучше. Для роддома в целом и отделения в частности. Она безоглядно любит своего Родина Сергея Станиславовича. Как мужчину, мужа и друга. Но вот как администратор он… Стоп! …А если мальчик, как назвать? А если девочка?.. Нет, лучше мальчик. Девочек у них на двоих уже достаточно!

И вот её вызывают в приём.

Там какая-то никчемная баба, весом сорок пять кэгэ вместе с трусами. Третий раз беременная, третий же раз и рожает. Место работы: д/х! Как она с единственной по жизни задачей могла себя довести до такого состояния!

Пока по вене поступившей капала глюкоза с аскорбинкой, а акушерка приёмного измеряла ей таз, Оксане Анатольевне что-то ныл в уши муж этой бабы. Александр Алексеев. Александр Алексеев… Что-то очень знакомое. Да понятно, что знакомое! Как не Александр — так Алексей. А как не Алексей — так Александр. А если не Александр и не Алексей — так Сергей! Блин! Зачем она с Серым пособачилась-то, а?!

— Вы меня совсем не слушаете! — Добрались наконец до сознания Оксаны Анатольевны последние слова обиженного мужа поступившей беременной.

— Что?..

— Вы мясо едите?

— Зачем?

— Вот и я говорю…

— Ну, разумеется, ем! Я похожа на человека, который не ест мяса?

— Наоборот! — Язвительно выступил Александр Алексеев. — Вы как раз очень похожи на трупоеда. Отсюда у вас и нарушение концентрации внимания!

— Так! — Грозно обратилась Оксана Анатольевна к акушерке приёмного покоя. — Какого чёрта вы вызвали заведующую? Никакой срочности я не вижу. В себя пришла — молодец. Ищите Тыдыбыра.

И не глянув ни на беременную, ни на её мужа, Поцелуева вышла из приёма.

Через час Анастасия Евгеньевна постучала в раму раскрытой двери кабинета заведующей. Оксана Анатольевна мрачно кивнула: заходи! Тыдыбыр уселась на стульчик и обратилась к начальству конспиративным шёпотом:

— То ж инжир!

— Какой инжир? Сухофрукты у нас прежняя заведующая любила. На одной сушёной клубнике могла сутки жить. Я — другой породы.

— Да нет! — Мотнула головой Настенька Разова. — Мужик — Инжир. А не фрукт! В смысле, он, конечно, тот ещё фрукт… Инжир! Сетевой гуру сыромоноедения. Вот!

— В смысле? — Оксана пристально посмотрела на подчинённую, оторвавшись от очередных административных приказов (тяжела жизнь заведующей! А уж жизнь беременной заведующей!.. Ничего, Мальцева справлялась, ну и… Не сейчас! Сосредоточься!), — Ест только сыр одного сорта?

— Окса-ана Анатольевна! Сыромоноеды едят только сырые овощи и фрукты. Ну, ещё зелень, там… траву всякую. Только нативные. Термически необработанные. Никаких овощей-гриль, не дай бог!

Оксана Анатольевна подперла кулачком подбородок и в упор уставилась на Тыдыбыра:

— А борщевик едят?

— Борщевик? — не поняла сарказма Разова.

— Ну да, плющ такой трёхметровый из юрского периода.

— А это… вы к чему?

— А ты к чему? И, что важнее, откуда ты такая осведомлённая про этих твоих моноедов сыра, а? Или тоже?!. — Голос заведующей кольнул металлом.

— Ой, да что вы, Оксана Анатольевна! — Замотала блондинистой головкой Тыдыбыр. — Это ещё тогда… Ну, вы помните же… О моей этой самой… Интернет-зависимости.[29] Я когда представлялась… — Она чуть помедлила и прочистила горло. — Когда я прикидывалась заведующей отделением, я как-то раз с этим Инжиром схлестнулась. У них там такое! Их сажать надо!