Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37

Страх и ужас был у бедного Панина с кадровым вопросом. Не говоря уже о делах семейных. И даже не вспоминая уже о негодяйке Мальцевой с её интерном, и с её же Иваном Спиридоновичем Волковым, который, по данным, получаемым от Маргариты Андреевны, тоже не совсем ещё исчез с радаров. Весь по самые уши в муках был начмед, муж и отец, а также любовник Панин. С делами семейными и любовными он ничего не мог поделать, а вот Мальцеву Татьяну Георгиевну он, на правах заместителя главного врача больницы по акушерству и гинекологии, отправил временно исполнять обязанности заведующей ЖК.

– Сёма, ты с дуба на кактус рухнул? – не удержалась от столь банального замечания Мальцева, когда он призвал её к себе в кабинет и объявил о таковом своём решении. – Совсем умом тронулся? Я – действующая заведующая действующим отделением! Ты даже приказа такого – о моём исполнении обязанностей – создать не можешь! Это противоречит трудовому законодательству!

– Да и не будет никакого приказа! Так… Недельку-другую посидишь и…

– И если у меня в отделении, где работает бригада «Ух!», что-то случится, то…

– То тут перебежать по подвальчику – пять минут вместе с перекурами.

– Слушай, я вообще-то женщина, а не лошадь!

– Вот и побудешь поменьше женщиной! Тебе полезно. И к лошадям пару суббот со своим… мальчиком не поедешь! Или ты с мальчиком ездишь, а лошади так, для прикрытия?!

– Ну, началось… Пошла вода в кубрик! Семён Ильич, вы мне кто?!

– Я вам, Татьяна Георгиевна, начмед! Вы назначаетесь исполняющей обязанности заведующей женской консультацией. Временно!

– Панин, я к главврачу пойду!

– А с главврачом, госпожа Мальцева, я уже всё согласовал! – расплылся в ядовитой змеиной улыбке Семён Ильич.

И что оставалось делать?

Работать в женской консультации отнюдь не легче, чем в стационаре. Хотя именно так может показаться на первый взгляд. И аргументы типа «зато нормированный рабочий день и дома спишь» – это, конечно, да. Если ты из «неиграющих» врачей. В медицине тоже своя градация имеется. «Теоретики» на манер Елизаветы Петровны Денисенко, которую лучше и на пушечный выстрел не допускать к живым женщинам (хотя в этот момент становится непонятным, а чему тогда подобные экземпляры могут научить студентов и интернов?). Врачи из племени «наблюдателей» – амбулаторно-поликлиническое звено. Эти очень важны, когда грамотны, образованы и умеют не только, собственно, наблюдать, но и способны собрать информацию в кучу, пропустить её через извилины и сделать верные выводы на предмет «что делать» и/или «куда послать». Предпочтительнее, разумеется, «и», но сойдёт и «или», вполне вписывающееся в концепцию «не навреди!» «Рабочие лошади» – стационарные деятели вроде Панина, Мальцевой, Родина, Поцелуевой, Святогорского, Ельского и многих других. И, наконец, «два в одном» – вроде доцента Матвеева – сочетание отточенной годами практики вкупе с если уж не наукой как таковой, так хотя бы отслеживанием её новейших достижений и умения/желания учить. Что собранное под одной черепной коробкой и в одних руках – ничуть не меньшая редкость, чем цветение папоротника на Ивана Купалу. Кстати, хоть кто-то хоть когда-нибудь видел цветущий папоротник?.. В любом случае, градации, разумеется, расплывчаты и не имеют чётко очерченных границ. Ельский читает медицинскую литературу и интересуется последними достижениями в своей и смежных областях вовсе не потому, что он без пяти минут доктор наук. И от доцента Матвеева его отличает не только то, что Ельский на дух не переносит общение ни с кем, кроме младенцев и красивых медсестричек – и те, и другие, слава богу, крайне немногословны, – и никогда не займётся преподавательской работой. Но и то, что доцент Матвеев уже давно проехал остановку под названием «докторская диссертация» и в гробу он её видал. Татьяна Георгиевна была способна без напряга и даже с удовольствием общаться с аудиторией и чему-то её, возможно, научить, но она никак не могла защитить кандидатскую диссертацию. И вовсе не по причине недостатка интеллекта. Просто кафедральная тема была донельзя надумана (и так считала не только Мальцева), а времени на глупости вроде бессмысленных кафедральных совещаний, написания формальных неинтересных статей под свальным соавторством, в отличие от не-пришей-кой-куда-рукав аспирантов, у неё не было вовсе. Резюмируя: и профессор может оказаться полным ничтожеством, что в теории, что в практике. И просто заштатный лекарь уездной поликлиники может быть профессионалом экстра-класса. Правил нет, сплошная удача. В данном контексте – удача пациента. А работать в женской консультации отнюдь не проще, чем в стационаре, хотя и высокомерничает порой стационарная «кавалерия», кидая насмешливо-презрительный взгляд на поликлиническую «пехоту». Звенья всякие нужны, звенья всякие важны. Если в бриллиантовом колье подведёт крохотный винтик застёжки – оно уже не бриллиантовое колье, а бриллиантовое колье, не годное к использованию.