Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38–47

— Лариса решила, что её сын не аутист, — Владимир Сергеевич выдержал мрачную паузу. — И стала действовать в полном соответствии с этим отрицанием. Начала выводить мальчика на детскую площадку. Мало того — выводить. Принуждать его к играм с другими детьми. А других детей — к играм с Алёшей. Понятно, что это заканчивалось лёгким членовредительством участников. Для её сына — припадками. Для других детей — обиженным рёвом. Для всех — размазанными соплями, иногда кровавыми. На просьбы мамочек и нянечек убрать мальчика Лариса выдавала совершенно неадекватные реакции. Как-то делегация дворовых пап посетила её мужа. К слову, о муже: ему внезапно попёрло в бизнесе. И он достаточно быстро стал двигаться от человека обеспеченного к человеку богатому. Мало того — он вдруг понял, что любит Ларису. Искренне и сильно. И сына любит.

— И ничего удивительного! — прокомментировала Оксана Анатольевна. — Есть такой очень редкий тип мужчин. Они не столько любовники и мужья, сколько отцы. Для того, чтобы любить, — им надо охранять и заботиться. Так что Ларисе повезло.

— А я?! — наигранно-возмущённо проблеял Родин.

— Ты прекрасен, но ты — не такой! — отрезала Оксана.

Святогорский приложил палец к губам и многозначительно кивнул на Ельского.

— Отцовская делегация вежливо попросила мужа Ларисы повлиять на жену. Прежде всего им было жаль даже не своих детей. Здоровые. Нормальные. Немного рёва никому не повредит. Алёшку им было жаль. Нельзя кидать нежного кролика в бассейн с крокодилами. А маленькие здоровые детки — натуральные крокодилы. Это нормально. Такова природа здорового человека. Муж настоятельно уговаривал Ларису воздержаться от ненужных для сына контактов. Снял ей домик на Гоа на полгода. В прекрасной тропической глуши. Она туда и отправилась. С Алёшей и с нянькой. Там, расслабленная океаническими волнами и дешёвыми фруктами, завела блог. И стала безудержно изливаться в Сеть. — Ельский достал айфон и достаточно быстро нашёл искомое. — Слушайте: «Невозможно понять логику жестоких в своей искренности детей, которые говорят то, что думают, и, очевидно, следуя самому простому способу, просто выключают из игры того особенного, кто не умеет, мешает…»

— Ага! А сама она непременно пойдёт к маникюрше, которая вместо навести блеск на ногти отрежет ей пальцы, — фыркнула Марго. — Пусть она не будет искренне жестока в таком случае. Просто примет как факт: ей попалась особенная маникюрша! Она должна принять правила игры этой особенной маникюрши! Вот так она, особенная маникюрша, видит маникюр.

— Маргарита Андреевна! — окоротил Святогорский. Маргоша изобразила «молчу, молчу!».

Владимир Сергеевич пролистал и продолжил:

— Вот ещё перлы: «Это не агрессия, не крик и не неконтролируемое поведение, а просьба к миру о помощи!» — и прочее её, женское, материнское, слезливое бла-бла-бла. Аутист же на самом деле хочет, чтобы его всего лишь оставили в покое. Просто оставили в своём, одному ему известном покое. Он не обращается к миру. Аутист — и есть сам свой мир. У него все просьбы — внутри. Как совершенно точно описал нам Аркаша в своём «особняковом» примере. Дальше — больше. Несчастный Алёшка объявляется ангелом, призванным в этот мир, чтобы изменить мать к лучшему. Появляются развесёлые тексты: «выбрал меня такую — пусть терпит!» — это о том, как она слегка навеселе пришла в бунгало с какой-то приокеанической дискотеки — и давай целовать и обнимать сына. Разумеется, вырывая из зоны его аутистического комфорта. Реакция — припадок. Но «он её выбрал» и, значит, «пусть терпит». Дальше — ещё больше. У неё появляется аудитория. Неожиданно она неплохо владеет словом. Истеричка-харизматик, да с таким «вкусным» кейсом. Начинает превалировать самолюбование матери-героини. Кругом и сплошь «я умнее вас», «я знаю лучше», «я — крутая!». Вслед за комплексом мученицы подтягивается синдром гуру. Она претерпела и просветлилась, ёлки зелёные! Она жаждет нести в мир истину. В мир не в мир, а аудитория её блога неуклонно растёт. Вот уже и молоденькая девочка-дурочка пишет ей: «Я молюсь Богу, чтобы у меня родился такой же особенный ребёнок, как у вас!»

— Долбаные демоны! — ахнула Марго.

— Это ты в самую цель, — одобрил Ельский. — Синдром жалостливых бесов — один из самых тяжких у недолюбленных нормальными мужчинами девчушек. Потому, Тыдыбыр, — обратился он к Насте, — физкультура и холодные обливания! И никакого Интернета в больших количествах!

— Он куда хуже сахара! — Аркадий Петрович сделал «страшные глаза».