Роддом. Сериал. Кадры 1–13

Татьяна Георгиевна молча ухмыльнулась, не отрываясь от работы.

— Ну что, всё? — первая акушерка смены поглядела в лоток.

— Достань из набора большую акушерскую кюретку, — тихо сказала ей Татьяна Георгиевна.

— Тань, ты что! Это же послеродовая матка! — прошипела акушерка, гремя открываемым биксом.

— Я аккуратно, Лен. Меня Матвеев учил, не мельтешись. Видит бог, не хочу я в операционную идти. — Заведующая взяла за ручку поданный инструмент и аккуратно начала работать.

— На послеродовых матках категорически нельзя работать большой акушерской кюреткой! — возмущённой всезнайкой-отличницей заголосила Светлана Борисовна.

— Вон из родзала, — тихо, не поднимая головы, сказала Татьяна Георгиевна.

Светлана Борисовна стояла, задрав вверх помытые руки, из глаз её покатились слёзы, а на лице застыло недоумённое выражение.

— Вы, Светочка, когда научитесь так руками работать, как Татьяна Георгиевна, тогда и выступать будете! — погладил девушку по спине Аркадий Петрович. — А пока молча смотрите и учитесь! Не сейчас. В следующий раз. А сейчас лучше молча и покорно выйдите вон.

— Вон, вон из родзала, Света, — тишайше повторила Татьяна Георгиевна. — Вы где работаете, ординатор Маковенко? — она чуть повысила голос. — На первом этаже? Вот туда и отправляйтесь. Вы слишком шумите и мешаете мне слышать звук… И вообще, нервируете одним своим постным видом… Так, всё! — Заведующая извлекла инструмент из родовых путей и внимательно осмотрела содержимое лотка. — Окситоцин пока не колите. Матка хорошо сократилась?

Светлана Борисовна, всхлипывая, выбежала из родзала. Акушерка пощупала живот родильницы.

— Крепкая, как камень.

— Вот и хорошо. Сплюнь! Наблюдайте, как за любимой бабушкой.

— О-о-о!!! — заворчала дама на рахмановке, отходя от наркоза.

— Наташа, Наташа! Как себя чувствуешь?! — добрым дядюшкой заголосил над пациенткой анестезиолог.

— Аркадий Петрович, когда вы их имена узнавать успеваете?

— Имя пациента в анестезиологии и реаниматологии — самое оно! — значительно объявил Аркаша. — Собственное имя для человека — иногда единственная его связь с миром живых! — Он менторски поднял вверх указательный палец.

— О-о-о!!! Вася, Вася! — надрывно проголосила одурманенная пациентка.

— Я здесь, любимая! — любовно ущипнул за щёку неизвестную ему Наташу Аркадий Петрович. — Сосудистые реакции в норме.

— Вася, где наш маленький?!

— С нашим маленьким всё хорошо, любимая! — уверенно продолжал декламировать анестезиолог. — Кстати, а где наш маленький? — прошептал он, поворачиваясь к акушерской бригаде.

Первая акушерка смены вопросительно посмотрела на Татьяну Георгиевну. Та пожала плечами. Впрочем, тут же наказала второй акушерке:

— Позвоните детским!

Та пулей выскочила из родильного зала. Телефонный аппарат находился на столе, в коридоре.

— Вася, всё хорошо? — томно пропела родильница.

— Давление? — уточнил Аркадий Петрович у анестезистки.

— И давление и пульс — всё в норме.

— Наташа, я не Вася. Я — Аркадий Петрович, анестезиолог! Наташа, сколько тебе лет?

— Двадцать во-о-осемь! — пропела Наташа и попыталась дрыгнуть ногой.

— Наташа, не дёргайся! Наташа, какой сейчас месяц?!

— Февра-а-а-аль! — продолжила вокализ пациентка.

— Он! — обрадовался Аркадий Петрович. — Налить чернил и выпить. Рыдать над февралём навзрыд!

— Ваш с Наташей маленький, Аркадий Петрович, в детском отделении обсервации! С ним всё в порядке, — не отказала себе в шутливой малости вернувшаяся вторая акушерка родзала.

— А где Вася? — поинтересовался анестезиолог.

— Ва-а-а-ся, Ва-а-а-ся! — снова-здорово затянула родильница Наташа.

— Кто такой Вася, Наташа?! — строго спросила у очухивающейся пациентки первая акушерка смены.

— Вася — мой муж. Он очень хороший человек! — уже более осмысленно сказала приходящая в себя Наташа. — Мы с подругой два года назад приехали в Москву. Нам было негде жить. Мы познакомились с Васей. У Васи была двухкомнатная «хрущёвка», и он нас позвал к себе. Я тогда была беременная, ещё из Подольска. А Вася записал моего ребёнка на себя. И мы с ним стали жить гражданским браком. А ещё через полгода Вася на мне женился. Подруга жила с нами. Вася и подругу жалел. Через год она от Васи родила. И так у нас троих стало двое маленьких детей. А потом и я от Васи забеременела. Я не собиралась дома рожать. Я даже попыталась стать на учёт в женскую консультацию!..

— Мормон ёбаный… — прокомментировал анестезиолог. — Слышь, Георгиевна, что-то наша Наташа слишком стала шевелиться! Девки, тащите каталку! — громогласно распорядился Аркадий Петрович.

Вторая акушерка и санитарка выбежали в коридор за каталкой.

— А в женской консультации меня на учёт не поставили. Потому что у меня ни прописки, ни полиса, ни денег! — продолжала родильница.

— Давай, давай, Наташа. Держись за меня ручками и не дёргай ножками!.. Сосредоточься! Ну что, раз-два-три!

На «три!» Аркадий Петрович и вторая акушерка с санитаркой переложили грузную пациентку на каталку.

— Почему мне сверхурочные за работу грузчиком не платят?! — шутливо возмутился в пространство родзала анестезиолог.