Родео для прекрасных дам

— Знаешь, кто последним звонил Усольскому? — спросила она шепотом, словно боясь, что прокурорские могут подслушать. — Светлана Петровна Авдюкова. Это номер ее мобильника. Я записала его с ее слов вместе с номером ее домашнего телефона в «Радуге» еще тогда, на первом нашем допросе, когда она так неожиданно хлопнулась в обморок.

Глава 31 БАСТИОН

Это был очень длинный день. И очень бестолковый. Так всегда бывает, когда вам смертельно хочется спать, а вокруг ваших бедных, сонных, похожих на студень мозгов все так и кипит, так и льется через край, ударно высекая яркие искры запоздалого служебного рвения.

В Щеголевском ОВД все было брошено на «органиpацию скорейшего раскрытия». И все бегали точно ошпаренные кипятком, подстегиваемые грозными телефонными звонками из облпрокуратуры и министерства. В другое время Катя в качестве «собственного обозревателя» охотно бы понаблюдала за всем этим авралом, чтобы впоследствии где-нибудь в трескучей официозной статейке посвятить целый абзац «героике служебных будней» и «методике работы по горячим следам преступления», но, увы, сейчас ей было не до того.

В обеденный перерыв она забрала у Марьяны ключ от квартиры и дезертировала с переднего края боевых действий. Она самым постыдным образом проспала на ставшем уже ей привычным «напольном» ложе с зеркалом вместо изголовья до пяти часов вечера.

Проснулась со странным и даже приятным ощущением честно исполненного долга, приняла горячий душ, привела себя в порядок, тщательно накрасилась, причесалась и вернулась как ни в чем не бывало в Щеголевский отдел.

Первый, кто попался ей там навстречу, был начальник ОВД — толстенький и лысый, катился он смущенно-гневным колобком из мужского туалета, располагавшегося в конце коридора. Как правило, начальники такого уровня не посещают общие места пользования в учреждениях, имея свои, в комнатах отдыха, примыкающих к личным кабинетам. Но на этот раз начальника Щеголевского ОВД буквально выжили из собственных угодий — в его кабинете беспрерывно заседал оперативный штаб по раскрытию убийства. В комнате отдыха было битком набито прокурорских и министерских товарищей, и приходилось бегать по коридору далеко, отказывая себе в минимальном, интимном комфорте.

— Попрошу вас настоятельно — пока никаких комментариев прессе, — бросил начальник ОВД на ходу Кате. — Мне уже по поводу вас звонили, я понимаю — вы на работе, но и мы на работе тоже, поэтому пока никаких материалов и интервью с участниками расследования — все только через меня.

— Я все понимаю. Я пока только собираю материал по делу Авдюкова. Вы же сами разрешили, у вас с нашим отделом информации достигнута твердая договоренность, — вежливо сказала Катя. — Пока мне достаточно той информации, которую в рамках этой договоренности предоставляет мне следователь Киселева.

Начальник ОВД патетически воскликнул: «Уж эта мне Киселева!» — и поспешил мимо Кати к себе. Катя зашагала к следователям.

— Ну что, легче стало? — спросила ее Марьяна, когда они вновь свиделись после короткой разлуки. — Поспала?

— Поспала. Дико звучит, конечно, предательски, но ничего не поделаешь. Уж я такая. — Катя села на подоконник.

— А мы с Наташей, экспертом нашим, — помнишь ее, да? — гильзы ездили в прокуратуру осматривать. Пока они еще в экспертно-криминалистический центр не отправлены. — Марьяна достала из стола пудреницу, заглянула в зеркальце. — Фу, видок… Глаза, как у кролика-альбиноса… Ну кто полюбит нас такой? Никто кролика не полюбит… Везет тебе, Катька, ты днем спать можешь. А я ни за что днем не засну, если солнце светит. Ну и рожа у меня… Ты хоть порозовела малость, ожила, а я как вампир… Короче, гильзы те же, что и с места убийства Лосева. Это и без экспертизы увидеть можно.

— Значит, дело Лосева все-таки прокуратура соединит с нашими? — спросила Катя.

— Ха! Скоро сказка сказывается, разве ты не знаешь, как это бывает? — Марьяна с интересом разглядывала свои ногти, покрытые прозрачным лаком. — Тождество гильз исследованием еще не доказано. Мало ли что мы с Наташей там увидели! Кому это из них интересно. Заключение будет только через неделю, а то и позже. Тогда уж и зашевелятся, а к этому времени либо…

— А тебя даже на совещание не позвали, — обиделась Катя. — Да, странно все как-то… Ну, плевать. Есть из-за чего переживать. Чем ты меня еще удивишь, подружка?

— Тот телефон, второй, сотовый, по которому звонил Усольский, принадлежит Алине Авдюковой.

— Алине? — Катя вскинула голову. — Значит, он нюнил дочери, а ему позвонила мать? И что, по-твоему, это означает?

— Означает? — Марьяна вздохнула: — Да ничего пока не означает вроде бы. Так, одни гипотезы… Ты вот пока спала, я тут термос кофе выпила. Думала, между прочим, не в пример некоторым соням, серое вещество свое тратила. Знаешь, к какому выводу я пришла?

— К какому?