Роди мне ребенка (ЛП)

Той же ночью, сидя в большом пустом доме, который он приобрёл два года назад и который занимал огромную площадь в восемь тысяч квадратных футов (прим.пер.: семьсот сорок три кв.м.), он задумался о том, что натворил. У него есть большой дом, классные тачки; всё, о чём люди могут только мечтать. У него карьера, о которой он мечтал. А сейчас он сидит, уставившись в огромное окно, глядя на прилив и размышляя, для чего всё это? Включённый телевизор при выключенном свете придавал комнате лёгкое освещение и отбрасывал на стены причудливые тени. Он держал лёд на левой стороне лица.

Поцеловать Мэгги было глупо, но если бы ему предложили шанс всё исправить, он поступил бы так же. Аарон тоже был виноват, ведь он знал, что его брат чувствует к Мэгги. Да блин, каждый парень в Аркадии испытывал то же самое к ней. Она симпатичная и умная, да ещё и кокетка. Всегда была, всегда будет. Она нравилась им всем, вот почему они принесли торжественно поклялись никогда не воспринимать Мэгги всерьёз. Говоря проще, она была недосягаема.

Ничто, особенно женщина, не могло встать между братьями, они всегда и во всём находили компромисс. Но Аарон, видимо, не понимал значения клятвы. После отъезда Мэгги в колледж, они вздохнули с облегчением. По крайней мере, он—то точно, потому что знал тогда и знает сейчас: он любил Мэгги и отказался от любви, чтобы между ним и братьями не образовалась пропасть. Он считал, что это была жертва ради семьи, но сейчас понимал, что это самая большая ошибка в его жизни. Ему нужно было тогда поехать за Мэгги и сказать о своих чувствах. Не следовало отпускать её.

Деррек испустил стон разочарования. Ему совсем не хотелось думать ни о Мэгги, ни об Аароне. Он откинул голову назад, направляя свои мысли к Райану Майклу Гаррисону.

У него есть сын, сын, которого он ещё даже не держал.

В день, когда Райан родился, медсестра хотела дать ему подержать ребёнка, но он, сославшись на больное горло и нежелание заразить малыша, отказался. Правда была в том, что он испугался, испугался взять своего сына. Но сейчас, думая об этом, он больше всего на свете боялся, что у него никогда не будет возможности успокоить сына.

За окном волна разбилась о скалы. Деррек встал на ноги и осмотрелся. Решительность наполнила его, когда он осознал, что сын дал его жизни новую цель и смысл. Он будет бороться за него и не остановится, пока не получит половину опеки.

Глава 4

Был полдень следующего дня, когда Джилл выбралась из спальни в гостиную.

— Живая, — сказала Сэнди.

— С трудом.

— Райан не давал спать, да?

— Не то слово, — сказала Джилл, утопая в кресле напротив дивана, на котором сидела Сэнди. — За что мне это?

— Забота о новорождённом трудна лишь в самом начале, вскоре будет лучше... легче.

Джилл помотала головой.

— Ты не понимаешь. Думаю, я не нравлюсь Райану.

— Конечно, ты ему нравишься, — сказала Сэнди, улыбаясь. — Ему просто нужно привыкнуть.

Джилл сдула прядь запутанных волос с глаз.

— Мне нужно кофе.

— Не думаю, что это хорошая идея, пока ты кормишь грудью.

— Больше не кормлю.

— С каких пор?

— Примерно с полуночи. И сейчас Райан спит. Он ненавидит меня.

Джилл закрыла лицо руками.

Сэнди подошла к Джилл и обняла её за плечи.

— Дорогая, он не ненавидит тебя. Всё будет хорошо. Я приготовлю для тебя чай и омлет, — сказала Сэнди, направляясь на кухню.

— Мне никогда не было так... — сказала Джилл. — Я так устала и ... подавлена, будто ревела с момента рождения Райана. Что со мной не так?

— Ему четыре дня отроду. Подожди немного.

Джилл видела своё отражение в окне. Кто эта женщина, смотрящая на неё? Что случилось с Джилл Гаррисон, девушкой, на которую засматривались парни в старшей школе? Что случилось с молодой энергичной женщиной, за которой бегали толпы парней, чтобы сопровождать её на котильон в Нью Йорк?

Джилл попыталась встать, но села обратно в кресло. Это бесполезно. В возрасте двадцати восьми лет она стала немощной развалюшкой.

— Ты в порядке? — спросила Сэнди, выглядывая из кухни.

Джилл откинулась в своём любимом кресле.

— Да, всё прекрасно.

— Гормональные изменения, небольшая послеродовая депрессия. Вот и всё, — заверила Сэнди. — С тобой всё в порядке. Поешь, потом прими душ. Станешь новым человеком без возраста.

Зазвонил телефон, но прежде, чем ответить, Джилл услышала плач из соседней комнаты и поняла, что её свободное время кончилось. Не обращая внимания на звонок, она направилась в спальню.

— Будет легче, — крикнула Сэнди. — Я обещаю.

Джилл не поверила ей. Сэнди просто пытается её успокоить. Вот если бы Райан позволил ей поспать хотя бы полчасика, она смогла бы справиться с чем угодно.

Только тридцать минут, и всё будет прекрасно.

Три часа спустя, после съеденного омлета и разговоров по телефону во время прогулки по парку, Джилл полегчало. По крайней мере, её волосы были чистыми, и она почистила зубы до очередного плача Райана. Лёгкие у её ребёнка определённо были в папочкину родню.