Родичи

Проводя допросы Гурина и слушая одну и ту же песню: «Я ничего не знаю», – Бойко думал о чем-то своем, лишь слегка поморщиваясь, когда Грановский пробивал допрашиваемому жировую прослойку, стараясь достать печень.

Печень он так и не достал, но также забыл достать для подследственного инсулин, отчего как-то ночью Гурин впал в диабетическую кому, а наутро скончался.

Бойко подал рапорт на имя министра, и Грановского убрали.

И так изо дня в день.

Федеральный розыск Ахметзянова ничего не дал, завял потихонечку. Медэксперт с металлическим голосом уволилась, обложив все начальство такими матюгами… После этого женщине аноним вызвал на дом психиатрическую «скорую». Ночью. Гражданину психиатру, принявшему в особом отделении психбольницы медэксперта в прозрачном пеньюаре, полуобнаженная женщина, доведенная до нервного истощения, поведала о произрастании обыкновенной садовой земляники в носах трупов народонаселения города Бологое.

Гражданин психиатр сделал вывод и поставил женщину на легкие работы – собирать коробочки для мармелада, а тоскливыми вечерами запирался с ней в кабинете и выдавал пеньюар вместо больничного халата…

Иван Семенович пил кофе с кусочком лимона, когда затрещал селектор.

– Что там?

– Товарищ генерал, там этого поймали…

– Кого? Ахметзянова?!

– Никак нет! Некую личность, при которой обнаружен рельс с места крушения…

– Зайдите!

Через мгновение в кабинете появился адъютант и пояснил, при каких обстоятельствах произошло задержание.

Молодой человек в капитанском звании, с мордой кровь с молоком, этакий снегирь, рассказал следующее:

– В Завидове его взяли, – и потупился.

– Где?!!

– Ага, – кивнул Снегирь.

– Надеюсь, никого не было?

Капитан молчал.

– Кто?

– Непосредственно Премьер, начальник президентской администрации, ну и там замы и вице… – Снегирь прочистил горло. – Они там по зайцам палили, а тут на них черномазый вылетает, оборванный, да еще с рельсом на плече. Запретная зона и все такое… Хотели мочкануть охранники, да с трудом удержались… А потом Премьер, сам здоровый мужик, знаете, попробовал рельс приподнять, но у него чего-то там с простатой или диски хреново в позвоночнике… В общем, Премьер восхищенно произнес тост: «За здоровье русского мужика!» – но присутствующие заметили, что парниша уж больно черен харей и волосом, на русского не тянет, даже после скрещивания с монголом, скорее чечен-мачичен!

Капитан сделал паузу, налил из графинчика водички в стакан и, держа его двумя пальчиками, опорожнил до дна.

– Дальше! – поторопил генерал.

– Поинтересовались, как зовут, – продолжил Снегирь. – Назвался Арококо…

– Как?

– Арококо. Есть такой стиль – рококо, и если к нему букву А прибавить, то получится имя мачичена! Арококо…

– Может быть, тебя в Пушкинский музей экскурсоводом пристроить? – предложил Иван Семенович, выудил из пустой чашки лимончик и положил в рот. – Искусствовед!.. Что дальше?

– Извините, товарищ генерал-майор! – Снегирь собрался с мыслями. – Тут сам Премьер дедукцию проявил. Спрашивает мачичена: мол, откуда рельс стащил? Тот молчит. А где у нас крушения поездов в последнее время зафиксированы? – спрашивает охрану Второй. И сам отвечает: а нигде, только под Бологое!..

– Где сейчас этот, с рельсом?

– Рельс у него отобрали и экспертизу провели, – доложил Снегирь. – Прав оказался Премьер!.. И как догадался?.,

– Где мачичен твой?!! – заорал Бойко.

– У нас, у нас! – вытянулся капитан.

– Свободен!

Адъютант убрался, а Иван Семенович припомнил лицо Премьера. Откуда Второй узнал о пропаже рельса в Бологом, генерал Бойко размышлять не стал. Он знал.

Надо было допрашивать этого… Арококо… Делать это никак не хотелось. За окном небо висело низко, давление атмосферы также упало, и самочувствие генерала оставляло желать лучшего. Стукала в виске жилка.

Протренькал селектор. Снегирь сообщил, что есть билеты в Большой.

– На что?

– На «Спартак» Хачатуряна. Два штука. Пойдете?

– Ты тоже мачичен?.. Когда?

– В пятницу… Я, товарищ генерал, прибалт… В девятнадцать ноль-ноль спектакль.

– Пойду, – ответил генерал и подумал о том, что к балету равнодушен, но Машенька любит, а он любит Машеньку…

Опять посмотрел в окно, зачем-то стал открывать и закрывать ящики стола. В одном заметил знакомую книжицу Палладия Роговского. Вытащил, без интереса полистал и вдруг обнаружил карандашные пометки в тех местах, где описывались достопримечательности города Рима семнадцатого столетия.

«Арококо» – было начертано графитом на некоторых страничках. Иван Семенович присвистнул. «Ишь ты, – подумал, – связь вырисовывается! Украденный палладий, Палладий Роговский и Арококо, стащивший рельс с места катастрофы или же устроивший катастрофу!!!»

Бойко вдавил до хруста кнопку селектора и приказал краснощекому капитану подавать машину к подъезду.

– Куда поедете? – поинтересовался Снегирь.

– В изолятор. Пусть готовят Арококо к допросу. Найдите Грановского!

– Вы же его выгнали!

– Найти, я сказал!!!

– Так точно…