Родимые пятна

Единственной ложкой дегтя в этом хоре звучало одинокое мнение некой журналистки, что двадцатый век так и не решил проблему старения, а следовательно, нечего и пытаться себя омолаживать. На фоне остальных статеек данную по смелости можно было сравнить с пьесой Вацлава Гавела в Чехословакии семидесятых. Удивительно, почему секретарь Марчанта не проявила бдительности и не удалила эту крамолу.

Я перестала читать, стала рассматривать картинки. На них и без слов все было ясно. Возможно, пластическая операция теперь уподобляется визиту в парикмахерскую. Сидишь, листаешь картинки, пока не набредешь на что-то для себя подходящее, потом просишь и с собой учинить то же. Наткнулась на впечатляющий разворот: не вполне половозрелая китаяночка в разных картинно разорванных джинсах. Беспризорница как модный аксессуар. Вот был бы класс!

Фанерованная под дуб дверь справа открылась, и из кабинета вышла холеная дама лет пятидесяти. «Интересно, «до» или «после»?» — подумала я, тотчас занявшись изучением ее ушей, но дама удалилась по коридору, прежде чем я успела как следует все рассмотреть. Так, Ханна, дай парню шанс. Если тебе не удалось возненавидеть его жену, может, он тебя даже обаяет.

Дверь снова отворилась, и на пороге показался мужчина в костюме.

— Мисс Лэнсдаун? — Он протянул мне руку. — Я уж думал, вы не придете.

— Да, я на целых полчаса старше, чем по записи, — ляпнула я и немедленно схлопотала изнутри по мозгам.

При таком собеседнике я явно рисковала поиметь проблемы с подсознанием. Чтоб сгладить промашку, я широко ему улыбнулась.

Первое впечатление? Ну, вылитый доктор, даже без белого халата. Главное — улыбка: «Доверьтесь, перед вами исключительно знающий специалист!» Представляете себе типаж? Без излишней назойливости, без особого нажима, весь — олицетворение покоя и надежности. Мы обменялись рукопожатием. Приятная рука. В меру сильная и не слишком слабая. Мало-помалу я вошла в роль просительницы.

Он кивком указал мне на кресло, сам расположился за столом. Мы обменялись взглядами. Даже сидя он производил впечатление мужчины крупного, в несколько широковатой физиономии было что-то от Пэдди Эшдауна[21]. Виски седые, между бровями залегла глубокая складка. Подправлять собственную внешность эскулап явно не собирался. Да и зачем это ему, спрашивается? То, что женщину старит, мужчине придает импозантность. Чертовская несправедливость!

Мистер Марчант помолчал, потом немного подался вперед.

— Итак, мисс Лэнсдаун, вы ведь получили сведения о нас в «Замке Дин»? Надеюсь, вам там понравилось. Судя по вашему виду, пребывание там весьма пошло вам на пользу.

— Идеальный отдых, — сказала я. — Огромное спасибо, что вы согласились так скоро меня принять.

Он изобразил жест «не стоит благодарности». Сделал себе пару заметок в блокноте, давая нам обоим время освоиться друг с другом, потом откинулся в кресле, улыбнулся:

— Чудно, так чем я могу вам помочь?

— Видите ли, я слышала кое-что про липосакцию. Будто это замечательно избавляет от ненужного жира в разных частях тела.

— Да, это так.

— А можно поподробнее? — попросила я, прикидываясь тупее рядовой читательницы журналов в его приемной.

— Смысл в том, что вам делают небольшой надрез до подкожного жирового слоя, откуда и отсасывают избыток. Процедура очень проста.

— А результат мгновенный?

— Практически. Обычно в том месте возникает синяк. Но за пару дней рассасывается.

— А куда вы деваете жир? — поинтересовалась я, потому что другого случая узнать могло не представиться, а нам, женщинам, это знать необходимо.

— Э-э-э… Иногда замораживаем и храним, чтоб потом вводить туда, куда понадобится — например, если нужно округлить лицо или припухлить щеки. Ненужное выбрасываем.

Уф! Не хватало в поисках улик рыться в вашей помойке! Каково это — знать, что у тебя в щеках ошметки твоей задницы? Хотя что в этом особенного, если в груди может оказаться постороннее сердце. Одно ради жизни, другое ради тщеславия. Впрочем, может, теперь разница стерлась.

— С какой частью тела у вас проблемы?

— Э-э-э… чувствуется лишнее на талии и бедрах, — сказала я, и тотчас на заднем плане сестричка из «Замка Дин» замахала своими рекламками, как капитанша болельщиц флажками.

Марчант взглянул на меня, не говоря ни слова, кивнул:

— Понятно. Что ж, давайте-ка я вас осмотрю, а потом мы все обсудим. Будьте добры, раздевайтесь и ложитесь вон на ту кушетку.

Меня несколько удивило, что по такому случаю он не призвал медсестру. Просто задернул вокруг меня занавеску, ожидая, пока я обнажусь. Только вот проблема: насколько обнажиться? Я стянула брюки, но трусики оставила. В конце-то концов, его жена — моя клиентка. Особо рисковать не следует. Я окинула взглядом свои ноги. И ощутила громадную признательность Джули за ее парафин. Ей-ей, когда я растянусь на кушетке, доктор Марчант не увидит на прополотых ею грядках ни следа молодой поросли.