Родимые пятна

Впереди табличка с надписью «ИСТ-САЙДСКИЙ ПРИЧАЛ».

«У меня еще есть время обыскать яхту Стоуна».

«Сосредоточься», — приказывает себе Воорт. В тумане «вольво» вплывает на стоянку. У него ощущение, что запущен обратный отсчет. Время дробится на задержки и вопросы. Оно и ускоряется, и замедляется одновременно.

Да будет ли вообще на яхте что-нибудь предосудительное?

На часах 6.00 утра. Золотой берег Манхэттена, где, если верить местным жителям, за деньги можно купить все. Охранница у ворот начинает нервничать при виде ордера, предъявленного Фрэнком Хеффнером, но полиции она боится меньше, чем гнева нанимателя и проблем с муниципалитетом. Это миниатюрная блондинка лет двадцати. Форма ей велика. Воорт замечает зажатый в руке учебник по статистике. Видимо, ночная работа — подспорье при учебе в колледже.

— Хозяева всех плавсредств обязаны оставлять ключи в конторе, но я не знаю, что делать, — говорит она. — Если возникает проблема, я должна звонить в полицию, но вы и есть полицейский!

— Впустите меня, — приказывает Воорт, игнорируя вопрос. Если она решит сначала позвонить Стоуну, Воорту, наверное, придется ждать.

В гавани пахнет дизельным топливом и солью, а еще со старого Фултонского рынка доносится запах рыбы. Где-то в тумане слышны звон и гудки, словно какие-то механические животные перекликаются на незнакомом языке.

Воорт идет за охранницей по плавучему доку.

— Мистер Стоун уволит меня, — говорит она через плечо.

— Я скажу, что вы пытались остановить меня. Устроили драку. Пожалуюсь на вас. А сейчас пустите меня на яхту.

Скрипит резина. Амортизаторы трутся о причал. Воорт слышит тихую, приглушенную музыку: Коулман Хокинс играет на саксофоне «Санктисити». Где-то на причале ждет рассвета любитель джаза.

«Кандейс» стоит в конце причала, ослепительно белый фибергласовый корпус словно покрыт испариной, название блестит золотом. Воорт узнает стремительные линии с кассеты Куинонса и фотографии в кабинете Стоуна.

«Хоть бы нашлись повреждения», — надеется он, пока охранница поднимается на корму со связкой ключей. Первый не подходит. Яхта модели «Орсон-57» с вытянутым открытым мостиком. Раздвижная стеклянная дверь салона запотела. Оттуда, где стоит Воорт, незаметно, чтобы яхта пострадала от столкновения, так что, возможно, ремонтные работы, упомянутые в бумагах Макгриви, были ложной уликой. Но Воорт еще не ви-

*** пропуск текста в бумажном варианте

— Давно вы работаете здесь? — спрашивает он.

— Шесть месяцев. Я попробую другой ключ.

— Яхта все время стояла здесь по ночам?

— Кроме того раза, когда ее чинили.

Воорт скрывает возбуждение.

— Когда это было?

Девушка открывает задний салон и отступает в сторону.

— Дайте подумать. Босс сказал, что пару недель посетители смогут пользоваться местом мистера Стоуна у причала, потому что «Кандейс» здесь не будет, а он сам на следующий день собирался в отпуск. Значит, была середина августа, девятнадцатое или двадцатое.

На следующий день после того, как Макгриви начали тратить деньги.

— А что там было? Авария? — небрежно спрашивает Воорт.

— Суда все время чинят, — отвечает она. Воорт идет мимо нее по палубе. Осматривает борта. Никаких повреждений не видно, но все могли давно отремонтировать.

— Вы знаете, где яхту чинили?

— Нет.

— На пристани ведется учет, когда яхты приходят и уходят?

— Нет.

Обладают ли предметы индивидуальностью? Впитывают ли они страсти людей, которым служат? Воорт провел много часов в машинах, домах, самолетах подозреваемых. Он проверял счета и электронную почту, заглядывал в бойлеры, под раковины и в темные, сырые погреба. Еще когда Конраду было пять лет, у них с папой была игра «Найди улику». Они приходили в гости к дяде, и папа говорил: «В этой комнате есть пятно кетчупа. Найди». Или: «На кухне есть кое-что, чему там не место». Или, когда Конрад стал старше: «Все ли тут в порядке? Ответишь правильно — получишь пиццу. Неправильно — покупаешь мне колу».

— Никогда не видела, как полиция проводит обыск. — Девушке по-настоящему любопытно.

— И сейчас не увидите.

Спускаясь в салон, Воорт чувствует, как покачнулась палуба, словно изменилась сила тяжести. Иллюминатор на миг погрузился в воду. Где-то на реке прошло что-то тяжелое и опасное.

Воорт осматривает каюту капитана, шикарный салон, кокпит, заглядывает под штурвал.

На первый взгляд — ничего. А он что ожидал?

Палубы тиковые, мебель из вишневого дерева. На открытом мостике есть небольшой бар, шезлонг и обеденный уголок. По тиковой лестнице он спускается из верхнего салона в каюты. Все сверкает чистотой.

Ничего. Воорту хочется кричать от разочарования.

Камилла уже скоро будет над Восточным побережьем США.

Почему же яхту чинили?

Перед мысленным взором картина: ночь, туман — как сегодня, — и Стоун на яхте занимается чем-то секретным. Смутные очертания буксира. Треск фибергласа. Братья Макгриви в ужасе выскакивают на палубу и видят кого-то или что-то, что видеть не следовало.

Антония Нидаль сказала: «Во время особых вечеринок Стоун распускает команду по домам».