Родимые пятна

По спине Воорта бегут мурашки, когда кафедра у него над головой раскалывается; краем глаза он замечает какое-то движение возле дверей. «Фары по-прежнему не двигаются, так что, возможно, я достал водителя…»

У кузины Спрус на бампере наклейка со словами «Пипец подкрался незаметно».

— Я могу двигаться, Кон. В тебя попали?

Воорт слышит перекличку людей снаружи.

«Отступать к задней двери? Или к балкону? Решай. Быстро.

Да можем ли мы вообще добраться друг до друга?»

Микки рядом с ним на полу. На руке у него кровь.

— Осколки, Кон. Смешно.

Леон Бок совершенно хладнокровен. Конечно, до некоторой степени испуган, но это ерунда по сравнению со всем прочим. С тем, как тело сливается с землей, деревьями, пейзажем, когда он двигается. С тем, что ток крови кажется электрической энергией, и все потеряло значение, кроме сиюминутного — так всегда бывало с ним в бою. Бой дает ясность, недоступную иным человеческим переживаниям: любви, алчности, голоду, невоздержанности. Бок скользит между секундами. Он обгоняет смерть. Шагает в дверь — мимо дымящегося внедорожника и мертвого Бритта на водительском сиденье, — рассыпая веером очереди, он за гранью уверенности, восторга, сомнений.

Впереди напоминающий о друидах круг из отдельно стоящих, испещренных пулями опрокинутых скамей. Австралиец прижался к стене у входа. Капли крови — Воорта или Микки — уводят в лабиринт скамей — смазанный след, ведущий к задней двери. Бок знает, где она, спасибо Интернету.

«Ты воспользовался лестницей, чтобы спуститься в подвал, Воорт».

Тишина.

— Воорт? — окликает Бок.

Ответа нет, но даже любители знают, что нельзя выдавать укрытие.

— У тебя здорово получилось! — кричит Бок. — Ты убил человека снаружи, аж двоих моих парней.

Ничего. Ни вздоха. Ни щелчка затвора. Ни стона.

Взгляд Бока скользит влево, он кивает Австралийцу, и тот крадется к опрокинутым скамьям, проникая в самодельный лабиринт Воорта. Австралиец смотрит на кровавый след, ждет, чтобы Бок заметил. Выйдя в более открытую часть нефа — видимую с балкона, — он обращает взгляд направо и вверх. Смотрит внимательно, склоняет голову набок, потом снова отходит к скамьям.

Бок шипит громко, чтобы Воорт услышал:

— Он на балконе, Уильям!

Австралиец подмигивает, делает два шага вперед — прочь от балкона — и останавливается. Два быстрых шага и остановка.

— Воорт, ты меня поразил! — кричит Бок. — Как там твой приятель Микки?

Бок остается в тени, а Австралиец добирается до внешнего кольца опрокинутых скамей.

— Схватить Стоуна… Да, Воорт, это был просто потрясающий ход!

Австралиец пригибается, поворачивается, ныряет во внешний проход между скамьями. Мотает головой. Воорта в этом кругу нет. Австралиец двигается дальше. Даже Бок не слышит его шагов, скользящих по дощатому полу.

Бок окликает:

— Уильям, на тех ступенях держись пониже.

Бок представляет себе двоих детективов: там внизу, в темноте, как напуганные женщины. Немного огня выкурит их наружу или по-настоящему замурует, поскольку на сайте сказано, что старый подземный ход забетонирован. Австралиец обходит второй ряд кафедр, осталось проверить еще один, и Бок продолжает болтать.

— Оставайся у стены, Уильям!

Разумеется, у стены Уильяма нет.

Австралиец обходит последний круг устроенного Воортом лабиринта.

Он уже почти у задней двери, но не высовывается, чтобы они не заметили.

Австралиец встает и подает знак Боку.

Бум… Бум…

Австралиец бьет вбок, не в сторону от задней двери, а прямо в нее. А выстрелы звучат сверху, с балкона, и в голове у Бока мелькает: перехитрили; как ни удивительно, выходит, детектив убрал троих его лучших людей.

Бок оказывается в нефе раньше, чем смолкло эхо выстрелов, и теперь он рассержен. Теперь он — насадка на пистолет-пулемет, выпускающая маленького, черного воортоубийцу, чтобы как можно лучше исполнить свою деревораскалывающую, плотеразрывающую миссию. Пули прошивают твердое дерево стены — там, откуда раздавались выстрелы дробовика Воорта.

Откуда-то снизу, из подвала, доносится стон Австралийца.

Бок с удивлением понимает, что кровь на полу, вероятно, даже не Воорта. А Стоуна.

«Ты размазал его кровь в след, чтобы заманить меня. И завязал ему глаза, пока делал это. Ты хочешь этого? — думает Бок. — Я тоже».

Бок на открытом месте. Рефлексы у него всегда были лучше, чем у Воорта. Церковь заполнена дымом и стонами, и витражи со львами прошиты очередями. Воорт будет где-то за той полуколонной, на балконе или на лестнице. Ему придется показаться, чтобы выстрелить.

«Или, может, я достал его».

Стоун уже должен быть у реки. В худшем случае Француз за несколько минут запустит двигатель и отвезет юриста вверх по Гудзону в Ньюберг, а потом посадит на самолет.

Бок выполнит контракт.

Стоун будет в безопасности.

«Коннор не может стрелять, но они вместе?»

Хватит разговоров. Первый звук все решит. Бок застывает в ожидании…

Вдали слышен вой сирен. Неужели он настолько недооценил копа? «Неужели Воорт с самого начала действительно планировал сдаться, чтобы спасти приятеля и убрать меня? Может, он даже позвонил 911 до того, как я напал на церковь?»