Родимые пятна

Ее отец на снимке выглядел крепким и бодрым человеком, знающим, чего хочет в жизни, и твердо идущим своим путем. Да, грустная сказочка, но слишком отполированная пересказами, чтобы казаться искренней. И все же сомневаться в ее правдивости не было никаких оснований. Возможно, все это давно отболело, к тому же начинать деловые отношения с недоверия — неразумно. История обычная: пожилая женщина с незадавшейся судьбой мечтает, чтобы ее приемная дочь добилась в жизни того, чего не добилась она сама. А в данном случае семена упали на благодатную почву. Для одержимой балетом малышки мисс Патрик стала сказочной феей.

— Конечно, родители желали девочке добра, но все упиралось в деньги, так что я предложила платить за нее. Это было полуофициальное удочерение. Она жила здесь, у меня, я репетировала с ней, а когда научила всему, что знала сама, то наняла для нее опытных педагогов. Она оставалась со мной до семнадцати лет. Затем уехала в Лондон, в Королевскую балетную школу. С тех пор так и жила в Лондоне.

Кэролайн Гамильтон? Нет, я ничего не слышала о ней, но для меня в свое время было открытием, что Барышников — это не новый сорт русской водки.

— И она преуспела?

— Да, мисс Вульф, да! Кэролайн удивительная танцовщица. Уж одно то, что она выступала в составе одной из лучших балетных трупп…

Я рассматривала костяшки своих конвульсивно сжавшихся пальцев. Это была реакция на прекрасные сказки о зернышках, которые могут произрасти даже средь холодных и мрачных холмов северо-востока. Так что же в таком случае прервало все это благолепие?

— А до этого она постоянно поддерживала с вами отношения?

— Всегда. Каждый месяц, без пропусков. — Мое удивление, кажется, было хозяйкой замечено. — Мы так договорились. Раз в месяц она должна бьгла позвонить или написать открытку.

Вдруг я представила себе эту неведомую Кэролайн, спрятавшуюся от всех и вся в постели с сексапильным молодым человеком. Вокруг разбросаны опустошенные упаковки из-под готовой китайской еды, а на туалетном столике рядом с кроватью дожидается своего часа куча открыток, адресованных мисс Патрик. Юность, как говорится, берет свое.

— За последние семь недель я звонила в ее квартиру раз десять, если не больше. Там никто не отвечает. Труппу, в которой, по моим сведениям, Кэролайн работала, она, как выяснилось, оставила еще год назад. Они дали мне имя другого нанимателя. Когда я позвонила туда, мне сказали, что не видели ее около шести месяцев.

— Если я правильно поняла, она не писала вам о смене работы или о каких-то возникших у нее трудностях?

— Нет.

— Хотя до ее исчезновения вы поддерживали с ней постоянные отношения?

— Увы…

Она произнесла это тихо, вновь уставившись в чашку с чаем. Не спросила ли она себя в тот момент, — возможно, впервые, — когда именно приемная дочь начала ей лгать?

— А вы уверены, что она не входила в контакт с кем-нибудь еще? С родителями, к примеру?

— Абсолютно исключено. И я бы предпочла, мисс Вульф, чтобы вы не беспокоили их. Кэролайн годами не виделась со своим семейством. Несомненно, не обратилась к ним и теперь. Тем более не предупредив меня.

— Понятно. Итак, мисс Патрик, скажите, что именно вас беспокоит больше всего ?

Этот вполне безобидный вопрос все же заставил ее вздрогнуть. Я ждала. В наступившей тишине лишь настенные часы продолжали тупо тикать этаким настырным метрономом. Я видела, что леди чего-то недоговаривает. Что-то тут, видно, было, о чем она говорить не желала. Но, несмотря на упрямство почтенной леди, я чувствовала себя виноватой перед ней. Впрочем, она явно не принадлежала к тому типу женщин, которые могут по достоинству оценить сочувствие. Взглянув на меня, она внутренне собралась, взяла, как говорится, себя в руки.

— Боюсь, мисс Вульф, мне нечего добавить к сказанному. А вы считаете, что этой информации вам будет недостаточно?

Ну, что есть, то и есть. В конце концов это не тот случай, когда есть причины ощущать свою вину. Хотя мисс Патрик и перестала быть прекрасным Умирающим лебедем Сен-Санса, она все еще оставалась старой птицей, желающей знать, где обретается ее едва оперившийся птенчик. И кто, кроме меня, сделает это лучше полиции? Кстати, это был мой последний вопрос.

— Почему вы обратились к частному сыску, а не к полиции?

— Как-то я слышала по радио, что в Британии ежегодно пропадают двадцать пять тысяч человек. Ну вот и подумала, что, хотя Кэролайн слишком долго не дает о себе знать, ни один полисмен не станет придавать особого значения тревогам старухи.

Она была права.

— Хорошо, мисс Патрик, буду рада помочь, если, конечно, вы хотите моей помощи. Должна пояснить, мой гонорар составляет семьдесят пять фунтов в день, включая расходы. Не могу сказать, как долго продлится расследование, но дней через пять-шесть я обязательно предоставлю вам отчет, дабы вы оценили, насколько я продвинулась в этом деле.