Родина

Юрка сплюнул в окно и не спеша поехал к придорожному магазину.

'Вот, тля! Последние деньги истратил…'

Взяли его быстро и некрасиво. С руганью, заламыванием рук и пинками по рёбрам. Потом к магазину, возле которого Макса высадил Юрка, визжа покрышками прилетела раздолбанная 'ауди' из которой выскочил толстый пожилой мужчина и принялся молотить Макса пудовыми кулаками. Полицейские, прочёсывавшие район нападения на девочку, так удивились, что перестали пинать задержанного бомжа.

— Уважаемый! Вы кто? А, вы отец… тогда конечно. Но только… уважаемый, не до смерти, пожалуйста? А то… сами понимаете…

В конце концов 'уважаемый' устал и патрульные, доложив по рации о поимке маньяка, закинули бесчувственную тушку Укасова в труповозку, прицепленную к дежурному УАЗику.

Как ни странно, но проснулся Максим не от боли, а от голода. В милицию он никогда раньше не попадал и как выглядит 'обезьянник' знал лишь понаслышке. Продрав опухшие глаза и оглядевшись, Макс пришёл к выводу, что жизнь налаживается! Во всяком случае, это никак не походило на вчерашнее пробуждение в канализационном коллекторе. Налицо был явный прогресс.

'Угу! А завтра я в люксе 'Рахат паласа' проснусь…'

В маленькой камере кроме него находилось ещё три человека. 'Коллеги' дружно храпели и не обращали на новенького никакого внимания. Макс приободрился. Пока тюремные ужасы были не столь ужасны. В коридоре загрохотали двери и послышались шаги. Зазвенела посуда и снаружи потянуло запахом еды.

— Имя? Зовут тебя как? — Усталый следователь посмотрел на часы.

'Десять вечера. Домой. Спать. Ну его…'

— Федя.

— Ладно 'Федя', сейчас мы у тебя снимем отпечатки, — следак зевнул, — а там посмотрим.

Выбивать показания было лень. Хотелось пожрать и завалиться спать.

— Сержант! Уводи его.

Макс честно думал, что в этом занюханном полицейском здании, не видевшем ремонта с дремучелохматого года, ему намажут пальцы краской, а потом тиснут их на бумажку. Как в кино. Ага! Щаз. Его завели в маленькую комнатёшку, до потолка заставленную компьютерами и прочими прибамбасами и велели вытереть руки бумажной салфеткой.

Макс вытер.

Потом тот же сержант велел положить ладони на стекло и закрыть глаза. Самое интересное, что всё происходило вежливо и без насилия. Максим искренне подивился такому прогрессу в родной полиции и положил ладони, как ему велели.

'Сканер, обыкновенный. Ну как же…'

Макс скривился. То, что его отпечатки есть во всех базах, вплоть до Интерпола он нисколько не сомневался.

А потом тот же вежливый сержант отвёл его обратно в камеру.

— Добрый вечер.

— Скорее уж — доброй ночи.

— Извините за поздний звонок. Только что мне позвонил дежурный из центрального вычислительного центра. Из районного отдела полиции города Алматы пришли отпечатки. Совпадение с номером первым из списка 'А' сто процентов.

— Список 'А'? Помню. Вы уверены?

— Так точно.

— Генерал. Любой ценой задержите эту информацию. Хотя бы на час.

— А…

— Все наши договорённости в силе. Мы вам перезвоним.

Толком поспать Укасову так и не дали. Посреди ночи в камеру вломились крепкие мужчины в штатском, подняли его на руки, цепко держа за почти все возможные части тела и вынесли его на улицу. Краем глаза Макс успел заметить, что здание, в котором он находился, полностью оцеплено, а улица — перекрыта.

Накатила апатия. Даже если бы у него сейчас под рукой оказался пистолет, он бы не выстрелил себе в лоб. Не потому что страшно. А потому что — всё равно. Максим закрыл глаза, вдохнул полной грудью родной алматинский смог и успокоился.

'От судьбы не убежишь'

Третье по счёту утро, после того как к нему вернулась память, Максим действительно встретил в люксе 'Рахат паласа'.

'Наглость — второе счастье!'

Ночью, когда его вынесли на улицу и погрузили в микроавтобус, он не удержался и по привычке ляпнул.

— В номера!

'Сейчас шлёпнут'

Сидевший в темноте салона человек пошевелился.

— Куда изволите?

Макс, с высоты своего положения, повёл подбородком.

— Вооон туда!

Вдали, рядом с ярко освещённым куполом цирка, сверкал огнями пятизвёздочный отель.

По пустынным улицам кортеж донёсся к цели за пять минут. Всё-таки, когда нет пробок, Алма-Ата очень маленький город. Пусть и с миллионным населением. Охрана обступила его со всех сторон, всё так же цепко держа, и провела внутрь через чёрный ход. А дальше был номер и ванна, полная горячей воды. Сонный парикмахер, который лихо сбрил машинкой остатки бороды и шевелюры. И горячий ужин.

А потом — кровать.

— Во, даже на подушке вензель.

Макс сел в постели и потянулся. Вопреки его ожиданиям в номере было пусто. Ни души. Никто не дежурил у его кровати, и в шкафу вооружённой охраны тоже не было. Зато на прикроватной тумбочке лежал голубой паспорт и портмоне.

'Надо же! Укасов Максим Баймуратович. Ого!'

Макс уставился в потолок.

— Спасибочки.

В портмоне (Ёлы-палы! Это же 'Монблан'!) стройными рядами лежали кредитные карточки. Не золотые, но всё же… и 'Виза', и 'Мастер', и, даже (Макс присвистнул) 'Экспресс'.

'Вот уж редкий гость в наших краях!'

На каждой было вытеснено его имя и фамилия.

'Трындец!'

Максим завернулся в халат и почапал к столу, где стоял телефон.