Родина крылья дала

Рассказываем о «своем» эпизоде и мы с Александром Иванченковым. Он у нас несколько иного плана. На борту станции «Салют-6» был небольшой видеомагнитофон. В короткие мгновенья отдыха мы ставили кассету и смотрели концерты, видеописьма от семьи, друзей. Земля пополняла запасы видеосюжетов с каждой экспедицией, с каждым грузовиком. Это были дорогие подарки. До сих пор с чувством огромной благодарности мы с Сашей вспоминаем Эдиту Станиславовну Пьеху. После нашей встречи в эфире я попросил ее прислать нам на борт несколько своих песен. Сюрприз ожидал нас с первым же грузовиком — были присланы четыре полуторачасовые кассеты. Это же шесть часов музыки и песен. Записи на пленку Эдита Станиславовна сделала сама. Каждая песня сопровождалась обращением к нам, комментарием песни, историей ее создания. Это был бесценный дар.

Зная наше отношение к подаркам с Земли, товарищи присылали и видеопленки. Приятно было видеть знакомые и родные лица на борту космической станции, находясь над планетой. Видеосюжеты берегли, смотрели, как говорится, «порциями». Однажды наш видеомагнитофон отказал. Исчезло изображение, на экране был сплошной «снег». Взялись за ремонт. Трое суток совместно с наземными специалистами колдовали над «окном во внешний мир». Наши усилия закончились успешно, и мы решили заниматься физкультурой под музыку. Я готовил спортивную форму, а Иванченкова попросил поставить что-нибудь интересное.

Неожиданно для себя услышал незнакомый голос:

— Здорово, отцы!

Первое, что мне пришло в голову, так это неприятная мысль о звуковых галлюцинациях. Машинально протянул руку к дневнику, чтобы для врачей зафиксировать этот момент, не понимая, что же со мной будет дальше.

Услышал снова:

— Давно сидим…

Сомнений не было — галлюцинации. Провожая нас в полет, психологи предупреждали, что может быть и такое.

Выглянул из-за перегородки: что делает Саша? Иванченков такими же удивленными глазами смотрел на меня.

«Неужели галлюцинации могут быть коллективными?» — подумал я и услышал, как Саша разразился громким смехом. Подплыл к нему, и стало все предельно ясно. На экране видеомагнитофона — фильм «Белое солнце пустыни». Оказалось, что Земля решила прислать нам сюрприз. Зная, что мы этот фильм любим, записали его на видео. Иванченков поставил первую попавшуюся пленку. Она оказалась частью фильма и начиналась с момента, когда красноармеец Сухов беседует с аксакалами, сидящими на ящиках с динамитом. Смеялись долго, задорно. Оказывается, у Саши тоже возникли мысли о галлюцинациях: слишком уж неожиданным было «появление» в нашем доме постороннего голоса, хотя к голосам нам было не привыкать. Весь рабочий день звучали музыка, песни. Многих удивляет, что работать на станции сильно мешает шум. Музыка «срезает» его неприятное воздействие, отвлекает, помогает легче чувствовать время.

Появились у нас и другие голоса — голоса членов экипажа экспедиции посещения Валерия Быковского и Зигмунда Йена. Мы ждали их с огромным нетерпением: шел третий месяц нашего полета…

Сколько было радости у нас с Сашей. В первые сутки долго не могли уснуть, все расспрашивали, читали письма, получали и подарки, сувениры, слушали, каждый персонально, то, что было передано нам «на ушко». Мы с Сашей гордились: ведь с нами работал представитель гагаринского набора, космонавт номер 5 Валерий Быковский. На орбите мы сильно сдружились. Александр Иванченков и Зигмунд Йен пытались работать даже в часы, отведенные на сон. Здесь мне пришлось проявлять свою командирскую волю и напоминать о дисциплине. Я смотрел на Александра Иванченкова, отец которого погиб подо Ржевом в 1941 году, и коммуниста Зигмунда йена, первого космонавта с немецкой земли, на их творческую и человеческую дружбу, и не мог сдержаться… Хорошо, что в невесомости слезы не стекают по щекам, а улетают.