Родина под угрозой

Я по жизни с улыбкой бреду,
Мне дает наша партия сил!
Над кремлем поместили звезду,
Что народ на века засветил!

И развеется сумрачный мрак,

И не врите, что дух наш потух!
Труд священ на заводах в полях,
Я крестьянам кую с стали плуг!

В своде неба — лазурная гладь,

Это край где — родился и рос!
Я хочу свою землю объять,
И вдохнуть запах свежий берез!

К коммунизму лежит светлый путь,

Хоть преград — саранчи океан!
Нужно руки сильнее сомкнуть,
Вместе будут народы всех стран!

И еще есть мечта у меня,

Чтобы дева-краса полюбила!
Чтобы вместе седлали коня,
Чтобы нас не пленила могила!

С нею вместе мы горы свернем,

Что нам козни фашистов-ублюдков!
Нас отчизна снабдила мечом,
Средь волков мир не должен быть хрупким!

Вот любимая бросил взор,

Горячо мы сомкнулись губами!
Жар в сердцах, как пылает костер,
Не затопчет враг страсть сапогами!

Мы не дети, созрели в боях,

Закалились сталь в адском горне!
Не хотим на вторых быть ролях,
Не нужно нам местечко спокойней!

С своей милой шагаем вперед,

Побеждаем захватчиков лихо!
Вот до моря дошли и в полет,
Пролетев словно птицы над рифом!

Да доверили юным штурвал,

Стал пилотом пацан красным асом!
И фашистов как вихрь разметал,
Уничтожив коричневых разом!

С своей девушкой вместе дошли,

До твердыни нацизма Берлина!
Будут счастливы дети мои,
Наша армия — непобедима!

На завершающих словах, остановились последние подбитые танки ошалевшего противника. Ну, а пехоту докашивать было делом не самым сложным. Японцы продолжали переться, а Аленка с милой усмешкой боги добра отметила:

— Максимка человек с великим талантом певца и сочинителя. Может ему придумать какой-либо новый гимн для советской державы?

Босоногая Алла скептически тряхнула головой:

— Не доверят подобное ребенку. Ты это и сама понимаешь. Хотя нет в нашем мире ничего невозможного…

Аленка, стреляя во врагов, добавила:

— Конечно же, нет!

Атака самураев окончательно захлебнулась, и наступила ночь. Девчата благо тепло уснули прямо в окопе. Аленке снилось что-то жуткое, связано с прежней битвой с фашистами, но в танках. А ведь Белоснежке не приходилось быть танкисткой, и огнезарная Алла, что и вовсе похоже на чудо видела один и тот же с напарницей сон.

Воительницу снова ударило инерцией о железо, снаряд противника выплюнул из жерла пушки и срикошетил с обтекаемой как щучий нос башни. Аленка жадно поцеловала босоногую Аллу лбом в лопатку, когда в наушниках раздался торжествующий вопль гламурной наводчицы. Так и не выстрелив, советская самоходка дернулась, несколько тяжеловато с дизельным мотором всегда так, разгоняясь с места. Обмирая сердцем, босоногая Алла обернулась влево. Слава Богу(в которого огнезарная дьяволица не верила!). А туи еще летчица(что черт побери она в танке делает), сия златоволосая Мария была цела, значит, немец стрелял не в неё.

Ой, что с тобой? Влюблен! В кого? В Маринку…

Блондинка, выскочив из открытого люка башни, показала палец вверх:

— Победа!

Они прошли в десяти метрах от горящего «Ягдмеведя» или может быть «Ягдгризли», так и не вспомнила босоногая Алла, подлинное имя этого чуда инженерного искусства. Крутая Мария, вот стерва то какая, обнажила на ходу свою правую грудину, сверкнув рубиновым соском. Мол, знай наших! Сто пять миллиметров с начальной скорость снаряда в 1120 метров в секунду. Сей жуткие хуки «машины-зверя» сумели прошить его рыловик в самом основании рубки. Да еще долбанув хорошенько сбоку от орудия, оставив шикарную дырку, из которой выбивались теперь языки пламени. Быстроногие бегущие за ними девчата от радости стали делать сальто и кружиться. Вот одна самая резвая скакнула в пламя, и явно забалдела от того, что огонь лизнул её розовые, девичьи пяточки.

Босоногая Алла гаркнула:

— Да осторожнее вы чертовки! Еще может боекомплект так рвануть, что и костей не соберете!