Родина под угрозой

Более упорное сопротивление оказал фавн. Он фехтовал достаточно ловко, даже чуть не задел Сталина по носу. Вождь, уловив определенную последовательность в движениях противника, уложил не парнокопытного типа. Девушка-атлет одобрила:

— Вот так без церемоний мой капитан! Фавны коварные твари, и самое главное подлые, как сама подлость.

Один с противников-фавнов услышал это и возразил:

— Это клевета! Мы как раз благородны и служим империи, а вы пираты!

Девчонка усмехнулась и с такой силой дала в пах солдату, что тот сделал сальто в воздухе и вылетел за борт. Воительница пропела:

Глупый жестокий каратель,
Рьяно империи служит!
Ну, а на деле предатель,
Подлый и низкий прислужник!

Сдаст он за деньги и маму,

Только повыше добавьте процент!
Совести нету и грамма,
Правды не взять и на цент!

Хотя девчат и эльфиек было намного меньше, двигались они гораздо быстрее мужчин, да и сражались весьма технично. Их противники, то и дело запаздывали, а их вооружение смотрелось весьма неуклюже. Очень даже неплохо сражался и юнга. Мальчишка просто был как змейка гюрза, да еще с не совсем обычной техникой. Казалось что это смесь танца казачка и польки. А в руках сразу две сабли.

Сталин впрочем, предпочитал драться с помощью меча и длинного кинжала. Ему вспомнилась детская сказка: Питер Пен. Там тоже было такой же вечный, босоногий мальчишка с мечами. Странное совпадение, символичное. Вот вождь делает «мельницу» и его одна срубленная голова подлетает… Многих возможно удивило, зачем вождь всех времен и народов читал детскую сказку, но тут есть оправдание. У него попросили добро на её экранизацию, и вождь прочел…. Ответил отказом, заявив, что лучше экранизировать: Капитана — Сорви голова! Правда помешала начавшаяся война, да и буры ведь в основном немецкого происхождения, а англичане некоторое время считались союзниками…. Как ловко мальчишка уложил стремительного фавна, просто использовал широкий замах рогатого субъекта. Тот упал, задрыгав копытами, как проколотый раскаленной иглой жук. Юнга пропел:

— А что такое война? Нет не литр вина! Ада в ней глубина, и большая беда!

Девчата тоже несли потери, но пока только раненными. Они вовсе не собирались так просто лечь отбросить конечности. Сталин снова сцепился с фавном. Эти существа в сказках не столь добры как эльфы и не так злы как тролли. Своего рода промежуточный типаж. Впрочем, наверное, в художественном произведении, можно встретить и злого эльфа, и доброго тролля! Сталин впрочем, не стал затягивать битву и ловко метнул кинжал фавну в горло:

— Извини браток, фехтовать нам некогда!

И фавн издох, пуская крохотный фонтанчик голубой крови. Девчата же заработали мечами еще энергичнее, они буквально извергались энергией и эротизмом. Их враги отступали, падали, а некоторые даже прыгали в воду, стремясь спастись вплавь. Палуба вскоре очистилась от живых супостатов и началась проверка отсеков корабля. Десяток упавших на колени пленных вопил о пощаде. Сталин посмотрел на них: нет выкупа не дадут, а кормить накладно и приказал:

— Прикончить их!

Девчата бросились исполнять приказ с явным энтузиазмом. Один лишь юнга-мальчишка возразил:

— Не стоит так поступать!

Сталин оскалился:

— Это еще почему?

Мальчик вполне логично ответил:

— Потому, что в этом случае никто не сдастся нам в плен. Все будут драться до конца!

Сталин усмехнулся и сделал лезвием меча восьмерку:

— Тем лучше! Чем больше врагов, тем интереснее война!

Мальчишка возразил:

— Хороший правитель новых врагов не наживает, подобно тому, как рачительный хозяин лишних блох не разводит!

Сталин с одобрением похлопал мальчишку по плечу:

— Маленький философ, вундеркинд!

Юнга возразил, сердито дернув светлой головой, в горячке боя с него слетела фуражка:

— Я не вундеркинд, мне скоро сто лет стукнет! И я пережил своих пятерых прежних капитанов, а до это еще пошел войну с тремя баронами и одним герцогом!

Сталин в притворном восторге всплеснул руками:

— Вай! Да ты ветеран-малолетка! Пусть даже и внешне мальчишка. — Вождь стал серьезнее. — Хотя малый рост дает преимущества. Но вот я лично, не испытываю ностальгии по своему детству — оно было слишком тяжелое и нищее!

Мальчишка-юнга не согласился:

— Детство всегда особая пора, особенно в смысле восприятия мира. Впрочем, всегда есть шанс в него вернуться!