Родина зовёт (СИ)

— Зато, он гладиатор на Несокрушимом. Это впечатляет, — Лорин'дала достала из сумочки зеркало и поправив прическу, попросила. — Если что, я буду за тобой. Ну, все. Я пошла. Хоть бы дождь не пошел, — взглянула она на небеса, быстро затягивающиеся темными тучами.

"Сорока и есть Сорока", — покачала головой Арин'дала. Глядя как подруга мило улыбается Китчу и его друзьям. — "Хватает всё, что чуть блеснуло". — А потом тоже взглянула вверх. — "И правда дождь будет. Даже похолодало. Как бы Давид не простудился. Ждать ведь прийдется долго. Ладно, думаю мы найдем эффективное средство".

***

Давид уже несколько часов ждал Арин'далу. Как это бывает в момент, когда сильно волнуешься — время то ползет сонной улиткой, то летит со скоростью метеора. Давид посмотрел на золотое обручальное кольцо у себя в ладони и в очередной раз повторил уже месяц как заготовленную речь.

В округе стояла невероятная умиротворенность. С еле слышным шелестом пробегал ветер по веткам деревьев, а в дали куковала кукушка. Сама природа создала нужную атмосферу. Не хватало, только главной героини, для которой и готовились все эти декорации.

"А если Арин, откажет?" — в памяти тут же всплыли её слова: "Зачем мне такая ответственность?". Но он тут же отмахнулся от них. — "Она просто шутила. В любом случае, откажет — спрошу ещё. И ещё. У неё нет выбора. Сама виновата, что влюбила меня. Теперь, придется терпеть меня до конца жизни", — Давид сам себе улыбнулся.

Над головой с испуганными криками пролетели сразу несколько птичьих стай, прервав волнительные мысли.

«Ого, сколько их. Где-то лесной пожар?» — Давид настороженно вскинул голову. В небо действительно поднимался внушительный столб черного дыма. Как раз над Амриланом. Ветер дул в противоположную сторону. Только поэтому он не почувствовал его запаха раньше.

— Какого демона? — Давид рванул туда.

Светлая поляна находилась вдали от Амрилана. Несмотря на бег, добираться пришлось долго. Но еще на подступах к нему, Давид понял — произошло что-то страшное.

Из ворот Амрилана живым обезумевшим от ужаса потоком выбегали эльфы. Окровавленные и кричащие, они мчались прочь от города.

— Что случилось? — Давид остановил одного из жителей.

Тот уставился на него невидящими глазами.

— Они тоже ищут. Ищут как и мы.

Ничего не поняв из этого бессвязного бормотания, Давид раздраженно отпихнул его. Слегка пригнувшись и усиленно работая корпусом и локтями, он начал торопливо пробираться сквозь толпу.

С трудом преодолев давку, создавшуюся в самом проходе, Давид тут же свернул влево. На более-менее свободную улочку. Не останавливаясь ни на миг, он мчался к Дереву Раздумий. Причина происходящего его не интересовала. Важным было только одно — удостовериться, что с Арин'далой все в порядке.

От пламени, охватившего дома шел невыносимый жар. Несмотря на резкий холодный ветер, чад выедал глаза. Давид нетерпеливо протер их ладонями и едва успел затормозить. На узкой, вымощенной кирпичем дороге появилась громадная фигура.

"Драунг. Проклятье. А я не взял с собой оружие".

Кто перед ним, Давид понял без труда. Пару раз натыкался на них в лесу. И однажды, даже был вынужден вступить с ними в схватку.

"В любом случае, не до него сейчас. Нужно найти Арин'далу".

Давид свернул в ближайший проулок. Чтобы драунг его не заметил и не заставил тратить драгоценное время.

Еще несколько кварталов и Давид выскакивает прямо к небольшому холму. На вершине которого раскинулось Дерево Раздумий. А возле него…

Давид даже не сразу понял, что увидел.

Вот оставшиеся защитники Амрилана, сражаются с рычащей толпой драунгов. Вот самый огромный, в железных наплечниках с шипами, откидывает одного из воинов. Делает шаг к странно дергающейся Арин'дале. Хватает её уродливой, покрытой жгутами вен лапой. И неуловимым, резким движением перерезает горло. Арин’дала медленно, будто в чудовищном сне падает на землю.

"Отходим!", — громко рыкнул драунг и его войско послушно двинулось в открывшейся портал.

Как он добрался до того места, Давид не помнил. В его висках, стучала лишь одна бессмысленная надежда.

— Это не Арин’дала. Не Арин'дала. Убили кого-то другого. Не её.

Он бормотал это бессвязно и горячо. Как молитву. Но добежав, понял — Равновесие осталось глухим к его мольбам.

На залитой кровью траве с перерезанным горлом, лежала Арин'дала. Её большие синие глаза с удивлением смотрели в грозовое небо. С которого начали падать первые тяжелые капли.

Давид рухнул на колени рядом. Пропало все. Мысли, чувства, даже окружающий мир.

Где-то раздавался крик Карин'далы — старейшины. Его приёмной матери.

— Заберите его. Немедленно заберите!

А Давид просто смотрел на распластавшийся перед ним труп и понимал. Больше ни будет совместной охоты. Ни будет шуток друг над другом, горячих ночей, свадьбы, их общих детей. Больше вообще ничего не будет. Только вечная пустота.

Он прижал к себе бездыханное тело любимой. Бессмысленно глядя на ее нежное лицо, с запекшейся кровью на губах. Не в силах не то, что плакать, а произнести хоть какой-то звук.