Родину не выбирают

-А это уж ваша обязанность выяснять, дорогой мой Александр Андреевич, - развел руками минер, и стал надевать шинель, - могу только подсказать, что вот в этой прозрачной папке находится уложение по данному устройству. Бумага замечательная, совершенно белая. А напечатано с жуткими ошибками, хотя понять можно все.

-Ага, возьмем его в руки, а он рванет. Может там один нитроглицерин? – предположил кто – то из команды.

-Нитроглицерин вещество мерзкое. Взрывается от малейшего легкого сотрясения. С сей пакостью, из пяти бомбистов при изготовлении состава, трое сами подрываются. О чем я лично ни капли не жалею. Если и что заложили, то скорей пироксилин или меленит, - возразил Грибовицкий, - боюсь, если вскроем коробки, то можем испортить механизм.

-Едем в управление. Будем думать, как эту штуку в ход пустить. Интересно, кто ее сфабриковал. Британцы или германцы? Они на всякие технические хитрости горазды.

-Не думаю. На обратной стороне пластиночка есть презабавная. Так там иероглифы написаны. Похожи на китайские или японские. Ну, разбирайтесь теперь вы, други мои. Ежели, возникнут вопросы по технической, или электрической части, обращайтесь.

Грибовицкого в дворцовую полицию пригласили с прежней его службы на Балтийском флоте. Там он занимался минами всех типов. Слыл одним из самых лучших и талантливых специалистов. Любил изобретать и придумывать разные пакости, чтобы половчее и побыстрее отправить на дно вражеский корабль. Его отдельная лаборатория в управлении была похожа на минизавод, где бывший мичман продолжал заниматься любимым делом. Поначалу он никак не мог привыкнуть к форме служащего полиции. Для флотского офицера это было ударом по самолюбию. Поэтому он демонстративно продолжал приходить на службу в морской форме, и лишь у себя в лаборатории переодевался. Ширинкин несколько раз делал тому внушения, но, мичман оставался непреклонным. От него, в конце концов, отступились, махнули рукой на его чудачество. Специалистом по всем взрывчатым веществам, техническим новинкам, он и в самом деле был замечательным. На этом поприще с Грибовицким сравниться никто не мог. Благодаря его стараниям, знаниям, и таланту, удалось спасти жизни десятков жандармов, полицейских и мирных обывателей. Да и сам был не робкого десятка. Полгода назад вышли на след тайной лаборатории. Боевики подпольной организации Бунд, вместе с польскими националистами задумали взорвать по пути следования Государя мощную бомбу. Для этого изготовили двадцать пять фунтов нитроглицерина. Им было глубоко плевать, что при этой, как говорили они – акции, могли погибнуть десятки невинных людей. Когда революционеров жестко взяли команды Особого Стола, революционер, студент – химик, успел все же поставить химический замыкатель в готовую бомбу. Взрыва не произошло чудом. Грибовицкий осмотрев адскую машинку, сообщил неприятную новость. Извлечь химический запал невозможно. Тогда он прогнал всех прочь, бережно взял готовую в любую секунду взорваться бомбу, и понес в руках к ближайшему оврагу в двух верстах. Несколько часов он нес ее. Бросил в овраг, и она взорвалась с неимоверной силой. Когда полицейские подбежали к полностью засыпанному землей мичману, подняли его, то он был весь сырой от пота. Будто под дождем побывал. После такого испытания он и не подумал уйти со службы. Она была хотя и тяжелой, смертельно опасной, но крайне интересной. Каждый день приносил свои сюрпризы. Это на морской службе была привычная обыденность, а, тут приключения за приключением. Чтобы облегчить свою службу в полиции, Грибовицкий задумал выдрессировать пса на поиск динамитных бомб. Купил щенка, и потихоньку принялся обучать. Поначалу это восприняли очередным чудачеством бравого мичманам. Но тот заверил, что вскоре он их всех поразит небывалыми результатами, которые покажет четвероногий друг. А позже уже можно в каждом жандармском управлении таких дрессированных собак завести. Тайные лаборатории бомбистов намного легче будет разыскивать. Хорошая собака за квартал учует. При изготовлении самодельной бомбы дурной запах далеко разносится.

Начальник дворцовой полиции долго смотрел на непонятные приборы. Русин их аккуратно вытаскивал из саквояжа и раскладывал на столе.

-В жизни видел всякое. Но с подобным еще не встречался,- сказал Ширинкин, - признаться, даже в голове не укладывается, что такие изделия существуют на вольном свете. Созданы они не дьявольским умыслом, а человеческим разумом. Надо же, в этом руководстве написано – устройство служит для хранения и отображения на экране информации, заложенной в памяти.

-Если верить бумагам, сие изобретение создано в далеком будущем и направлено к нам,- осторожно высказался Русин.

-Вот что, братец. Давай – ка этот механизм в мою комнату отдыха переноси. Начинай думать, как эту штуку заработать заставить. А я к тебе через час подойду. Только с делами развяжусь. Придется ночевать нам в управлении. Страшно подумать, какие знания в этой механизме запрятаны. Прости Господи, и, Сохрани!