Родить, чтобы воспитать

В первое время после суда осужденным условно Игнашке Треплову и Тимошке Заведееву жилось нелегко. Хотя, в отличие от Илюши Перцева, они не спали на тюремных нарах возле противной параши, не служили непонятно каким «хозяевам» тюремной камеры, не ели зэковской баланды и не убирали по два раза в день нечистоты от человеческих испражнений. Однако они тоже испытывали большие неудобства. Главное переживание заключалось в том, что они не могли смотреть людям в глаза. Некоторые из знакомых им сочувствовали, но большинство ехидничало, спрашивая: «Что же вы, мальчики, натворили?» Очень неприятно было то, что осужденные видели, как все прежние друзья стали их сторониться. Хуже того, некоторые за спиной называли их ворами и вымогателями. А при решении каких-то спорных вопросов многие прямо в глаза их называли подлецами и бессовестными людьми, посягнувшими на уважаемого старого человека. Выслушивая эти справедливые упреки, преступники хотя и обижались, но помалкивали, потому что против этого сильно не возразишь. По старой привычке, так хотелось порой поспорить со многими обидчиками, а наиболее назойливым и пощечину дать, чтобы проучить их и таким образом закрыть им рты. Но они быстро гнали прочь подобные мысли. Сразу остывали и вновь расправляли свои сжатые кулаки, так как помнили, что условно осуждены, и четко знали, что в случае нарушения общественного порядка, сразу последуют за своим бывшим лидером Илюшей Перцевым. Поэтому мучительно выслушивали язвительные колкости в свой адрес и помалкивали. И надо отметить, что это пошло на пользу еще вчера безалаберным и безответственным мальчишкам. Потому что груз пяти лет условного осуждения заставил их учиться терпеть и сдерживать свои эмоции. Это им помогло и в дальнейшей жизни. Наконец, самое обидное для них было то, что сразу после суда над ними от них ушли любимые девушки, с которыми они когда-то дружили и строили совместные планы на будущее. И не на какое-то время отошли от них девушки, а дали им от ворот поворот! И больше всего здесь досталось Тимошке Заведееву.

Будучи уже условно осужденным, Тимошка все-таки дерзнул и решился навестить свою девушку Ларису ― в день ее рождения. Но Лариса встретила его холодно, даже во двор не пустила. А когда он пытался ее убедить, что любит ее, она наморщилась и ответила ему прямо и твердо: «Я не нуждаюсь в твоей любви!»

Тимошка был ошарашен ответом девушки, которая совсем недавно тоже уверяла его, что влюблена в него. И даже намекала, что, возможно, согласится выйти за него замуж. И вот она изменила свое мнение, которое удивило Тимофея. Девушка поняла причину его удивления и для убедительности добавила: «Мне родители не разрешают больше дружить с тобой. И предупредили меня, чтобы я с бандитом дело не имела. Поэтому твое присутствие на моем дне рождения нежелательно».

И все же Тимошка решил пробить брешь в образовавшемся похолодании со стороны девушки. Он сверкнул своей неотразимой улыбкой и, пропустив мимо ушей услышанный ответ именинницы, важно вытащил из кармана небольшую красивую коробочку. Открыл ее. В ней блеснули две очень красивые золотые серьги. Тимошка купил их еще до суда, спрятал их и ждал момента, чтобы вручить неотразимый подарок любимой девушке. Но Лариса не обрадовалась дорогому подарку бывшего любимого парня, а резко отрубила: «Мне ворованный подарок не нужен! Даже в том случае, если он золотой!» ― и, не попрощавшись, развернулась и зашла во двор.

Вдогонку услышала оскорбительные слова плохо воспитанного ухажера: «На, подавись!» ― и тут же коробка с серьгами полетела за уходящей именинницей и упала ей в ноги. Но девушка оказалась не из робких девочек. Она подобрала с земли дорогой подарок. Снова вышла на улицу. И, ничего не говоря, в присутствии дарителя кинула подарок в глубокий колодец, который был возле их дома. Снова зашла во двор, остановилась возле незакрытой калитки и сердито произнесла: «Надеюсь, что после этого ты сумеешь понять, если, конечно, не являешься окончательным дебилом, что мне не нужен твой подарок. И ты сам мне тоже не нужен! А обо всем, что до этого между нами было, я уже забыла. Советую и тебе об этом забыть. Мне в мужья вор и вымогатель не нужен! Убирайся!» ― девушка сердито захлопнула калитку перед носом ухажера, так и не пустив его даже во двор.

Тимошка побледнел от услышанных слов. Это его оскорбило. От злости он сжал кулаки. Очень хотел обозвать уже бывшую любимую девушку шлюхой. Но, вспомнив об условной судимости, сдержал себя. Промолчал, развернулся и, как оплеванный человек, пошел домой. А по дороге, еле плетясь, думал: «Вот так тебе и надо, плохо мыслящий Тимошка! Ради нее я пошел на преступление. Хотел раздобыть деньги, чтобы купить ей солидный подарок и преподнести его в день ее шестнадцатилетия. Думал, что она обрадуется, увидев золотые серьги. А она взяла и бросила их в колодец. Плакали мои денежки ― пятьсот рублей заплатил за этот подарок. А она вместо того, чтобы оценить мои старания, оскорбила меня и прогнала, не пригласив даже в дом. Какая неблагодарность!»