Родить Минотавра

– Я не настолько тебе доверяю, – усмехнулся Астахов. – У тебя ведь хватит духу пристрелить старого друга. Стреляю я хуже тебя, Серёжа, но соображение имею.

Резанов знал Астахова десять лет и поведению его не очень удивился. Лёшка всегда по натуре был картёжником. Он даже к Агнии относился как к ставке в игре с судьбою. Если Агния с ним, то он на волне успеха, если вильнула в сторону, то на жизненном пути замаячила катастрофа. Астахов мог быть покладистым человеком, мог быть рохлей, но только до той поры, когда сделал ставку. С этой минуты игра забирала его целиком, а все остальные правила и нормы оставались за пределами его сознания.

– На Ксеньины деньги можешь не рассчитывать, – сказал Резанов. – Я не из тех, кто платит, не закончив игры. А Горячеву я бы на твоём месте не слишком доверял. Вряд ли осторожный Валера придёт на встречу один. Он тебе не верит, Лёша, он знает, что ты связан с Атемисом, лютым врагом его хозяев, он помнит, что однажды ты их уже предал, он догадывается, что именно ты подставил Паленова, и подозревает, что ты способен подставить и его. На месте Горячева, я бы взял на рандеву пяток отмороженных парней. Кассету бы у тебя взял, деньги отдал, но с места сделки отмороженные тебя бы не отпустили, и полмиллиона долларов стали бы для них платой за прикрытие.

– Врёшь ты всё, – устало произнёс Астахов, глядя куда-то в пространство. – Ты отлично понимаешь, что я прав. Валерка не пойдёт на такую встречу без страховки.

– Тебе-то какое дело до моих проблем? – скосил злые глаза на приятеля Астахов. – На твои проблемы мне наплевать, Алексей, я решаю свои. Не в моих интересах, чтобы кассета попала к паленовцам. Позвони жрецу Атемису и попроси у него поддержки.

– С ума сошёл, – возмущённо дёрнулся Астахов. – Или продался? – А какая тебе разница, если в результате ты получишь свои деньги. Позвони Атемису, иначе они никогда не простят тебе поломанной большой игры. Они тебя и с деньгами и без них из-под земли достанут. Всю оставшуюся недолгую жизнь ты будешь бояться тележного скрипа.

– Пристрелят они и меня и Валерку, – провёл ладонью по разом взмокшему лицу Астахов.

– Если Валерка придёт один, то максимум, что ему грозит, это пару раз получить по морде, – возразил Резанов. – Зачем Атемису его убивать, он же не маньяк какой-нибудь.

– А если Горячев придёт с подстраховкой? Поднимется дикая стрельба. Ты подсчитай, сколько трупов будет на нашей совести.

– На нашей – ни одного, – возразил Резанов. – Вся вина падёт на Горячева, который нарушил данное тебе слово.

– Я бы с тобой в карты играть не сел, Резанов. Передёрнул на заглядение. – А это не наша с тобой игра, Алексей. Нас силой заставляют в ней участвовать. Но в этом случае пусть не обижаются, если мы отойдём от стола не с пустыми карманами.

В Усковском стане царило состояние очень похожее на панику. Во всяком случае, сам Усков держался настороже даже в присутствии безобиднейшего интеллигента Певцова. Доктора наук Усков конечно не боялся, просто сказывалась напряжённая обстановка последних дней. Василий Семёнович до сей поры вращался в сферах весьма далёких от уголовной среды и поэтому психология таких урок, как Ус, была для него загадкой. На вид вроде бы ничем от человека не отличается, но если верить Светлане, то на счету этого примата не одна прерванная жизнь. По глазам видно, что не дурак, но это явно какой-то другой ум, Василию Семёновичу недоступный. Конечно, совершить преступление может любой человек, в том числе и сам Певцов не без греха. Но одно дело преступить закон из выгоды или под давлением обстоятельств, и совсем другое – избрать преступление образом жизни. У подобных людей должна быть какая-то другая психика и по иному организованной сознание. Вроде бы сидят друг против друга два человеческих существа и между ними всего лишь стол, но под тем столом пропасть. Певцову вдруг пришло на ум, что гибели этого существа он сопереживать не будет, более того, не будет испытывать угрызений совести, если придется такого в пропасть столкнуть. Скорее всего, Усков чувствует то же самое, и для него сидящий напротив интеллигент не враг, а чужой. Инопланетянин, на которого привычные понятия не распространяются. А враг для Ускова, это Сумин, вздумавший пустить в ход оружие.

Разговор происходил в Усковском особнячке, глядя на который Певцов пришёл в ярость – живут же, сволочи. А по какому, спрашивается, праву они так живут, не говоря уже – за чей счёт. С последним-то как раз всё ясно – за наш. И вот ведь что удивительно: эти люди бросают прямой вызов власти, но наша российская власть этот вызов почему-то не замечает. То есть сажает их время от времени, иной раз совсем уж отмороженных пристреливает, но, в общем, не боится. Но стоит только певцовым заявить о своих законных правах, как их тут же уничтожают, а бывает, что уничтожают ещё до того, как они успевают рот раскрыть. Для профилактики. Что за свинство в самом деле. И что за власть такая, если у неё в социально близких вечно ходят отморозки вроде этого Уса? – Кусок большой? – лениво спросил урка.