Радости в голосе по поводу выписки не слышно. Собираюсь спросить про ключи и квартиру, но Марья начинает говорить сама.
- Ты знаешь, у меня были мама и папа, Андрей. Не решилась признаться при брате, но нужно рассказать родителям всю правду. Тогда я смогу пожить у них первые месяцы.
М-да, теперь и мое настроение проседает. Не хотелось бы, но если Марьяне нужна поддержка матери…
- А ты сама как хочешь?
Марья ложится на бок, подпирает ладошкой щеку.
- В моей квартирке нужно сделать ремонт. Сверху были плохие трубы, их прорвало. Меня не было дома, и вода хлестала несколько часов. Пока не полилось вниз. Мама и папа туда заезжали, там все вздулось, обои висят клочками. Так жалко, я недавно делала ремонт!
Мне тоже становится жаль, но не обои, конечно. Подхожу, сажусь на кровать Марьи. Забираю в ладони ее руку, девушка не сопротивляется.
- И? Желаешь ехать к родителям? – мну тонкие пальцы.
За последние дни я начал воспринимать дочку и Марью как единый родной организм. Но эмоции к Марьяне как к женщине никуда не делись. Отчетливо это понимаю сейчас. Хочу чувствовать кожей ее кожу. Пока хотя бы так, невинно.
- Саш, у меня нет другого выхода!
Ловлю взгляд зеленых глаз.
- Есть, - говорю девушке, - например, как все нормальные отцы я могу забрать вас с малышкой из роддома домой.
Марьяна напрягает губы, смотрит в одну точку.
- Саша, ты привык жить холостяком. А тут на тебя свалятся два подарка. Боюсь, через пару недель ты вообще нас не захочешь видеть. Как только выпишусь, найму бригаду для ремонта…
- Марья, - встречаемся глазами, - не волнуйся ни о чем. И хорошо подумай над моим предложением. Я мог бы снять для вас квартиру, но мне кажется, тебе лучше сейчас не быть одной. Даже при условии приходящей няни. И не придется тратить нервы на неприятные разговоры с семьей.
- Саш, не хочу тебя напрягать.
Смеюсь.
- А я и не напрягаюсь. Я очень счастлив. И да, забыл сказать – спасибо за дочку.
Рука Марьи все еще в моей и, как-то не особо задумываясь, я подношу ее к губам. Вдавливаюсь в кожу, касаюсь языком. По телу прокатывается теплая волна. Даже в паху ёкает. Черт, она еще толком не оклемалась от родов, а мне уже хочется упасть сверху, подмять ее под себя. Делом доказать, в моем доме лишней она уже точно не будет. Пусть поймет, раз уж со словами у меня внезапная напряженка.
Марьяна отнимает пальцы через несколько секунд, поднимается с кровати. Обнимает себя руками.
- Буду рад, если вы поселитесь у меня, - говорю прямо.
Впрочем, честнее было бы заявить – забираю вас, и точка. Но что-то подсказывает, если сейчас надавлю, получу пружиной в лоб. Пусть немного привыкнет к этой идее.
Марьяна
Медсестра напоминает о кормлении, и наш папа уходит домой. Я остаюсь с малышкой и с ворохом мыслей. Горский готов впустить нас в свою жизнь на очень близком уровне. Он не испугался, когда ребенок появился у нас по факту, а не в виде большого живота.
Ох, несколько дней назад я парилась из-за легенд для родителей, а теперь наступили времена посерьезней. Впрочем, началось еще до родов, с гребаного потопа. Меня всегда пугала заброшенная квартира сверху. Там жила бабуля, ее забрала родня. А вот ветхие трубы остались. Потолок в моей квартире просто покрашен, так что горячая вода бежала без преград.
Я в тот день рано утром уехала по делам, уже в пути живот потягивало. Думала, сказались нервные выходные. Вот они и сказались! Пока разбирались с местным сантехником и племянником бабули-соседки, стало совсем невмоготу. Хорошо Кононов быстро прислал ко мне скорую.
Теперь я стала мамой, и в моей жизни наступила новая полоса. А в квартире вместо чистенького ремонта – разруха, вонь и вздувшаяся мебель. Соседи виноваты, но наводить порядок все равно нужно.
Подхожу к дочке. Проверяю, в порядке ли она, прислушиваюсь к дыханию. Все-таки появление ребенка – настоящее чудо. В моей жизни полный бардак, непонятные отношения с мужчиной, от которого подпрыгивает сердце. Но я смотрю на малышку, и меня накрывает абсолютное счастье. Ками же ни о чем не подозревает, темные реснички подрагивают. Наверное, волосиками она пойдет в папу.
Владелец клиники Семен приходил ко мне в первое утро после родов. Кроме обычных поздравлений и вопросов пошутил – Горский вынес ему мозг накануне. Мол, Саша носился по клинике, каждую минуту хотел знать, как я. То и дело прокручиваю в голове этот рассказ друга. Не знаю, почему, но он придает сил.
Когда я только приехала рожать, Семен тоже зашел ко мне, и я попросила – не ставить в известность никого, кроме Саши. Может, я отвратительная дочь и сестра, но мне хотелось сначала выяснить позицию отца ребенка. Или получить его поддержку, или понять – ему все равно. Переварить этот факт самой и уже общаться с друзьями и родными. А может, тут еще что-то было на уровне эмоций, в которые я боюсь вникать.
После очередного кормления утром Ками засыпает, и я укладываюсь отдохнуть. Однако дежурная по этажу медсестра вдруг сообщает – ко мне посетитель. Меня кидает в жар, ищу глазами расческу, думаю, есть ли чистый халат. Но сероглазая девушка добавляет – ко мне пришел брат.