Родитель «дубль два»

До шести восемнадцати еще дважды атаковали группы бомбардировщиков, в последней группе были Ju-87, с большими тонными бомбами под фюзеляжем. У этих немного задержались, они наиболее опасны для кораблей. Затем отрывались от восьми истребителей, почти стелясь над лесом. Они отстали и потеряли эскадрилью, но Петр развернулся и атаковал их сзади снизу. Сбили четырех замыкающих и повернули на Кронштадт. Через полчаса выйдет солнце. Собраться для нанесения удара по флоту эскадрилья не дала. Это – главное, но счет – явно в нашу пользу, и будет учтен командованием, как нашим, так и немецким. Треугольник Лисий Нос – Тарту – Луга мы освоили. Пастись там никому не удастся. Жаль, силенок маловато, и те раздергивать на несколько целей приходится. Денис Степанович уже поднял остатки двух полков 61-й на «чайках», «ишаках» и «мигах» встречать остатки «армады» и подчищать небо от них. Хабарова он придержал, как резерв, до пополнения остальными запасов топлива и боекомплекта. Но немцы отвернули. Лишь несколько бомбардировщиков на малой высоте попытались прорваться, но не к Кронштадту, а к Пушкину. 71-й ИАП отлично по ним сработал, и без потерь.

Следующий вылет организовали уже на прикрытие действий 71-го и 73-го полков. «Чайки», «илы» и «пешки» работали по позициям немцев между Красногвардейском и Дудергофскими высотами, и на подходах к Пушкину. Целями для БШУ были артиллерийские батареи 105-мм, пытающиеся выбить наши войска из Тайцев, кирпичного завода Свердлова и высоты 94 у деревни Новой. Немцы здесь пытались задержаться на плацдармах на левом берегу Ижоры, для будущего штурма города. Это была «вотчина» Траутлофта, который уже поселился со своим штабом в царском дворце. Из Сивориц до Вайи и Вайялово всего 16 километров. Это – требование комфронта. Ведь налеты на Кронштадт помимо давления на флот, действовали, в первую очередь, на красноармейцев, морских пехотинцев и бойцов народного ополчения. Когда в воздухе черно от немецких самолетов, то руки начинают дрожать, прицелы сбиваются, и в сердца забивается страх, а в голове пульсирует одна мысль: «Всё, сходил за хлебушком».

Узнав, что у флота есть еще порох в пороховницах, генерал армии приказал все имеющиеся силы бросить на самое угрожающее направление. Приказы посыпались один за другим, часто взаимоисключающие. Какое-никакое взаимодействие с Левашовым, Бычьим Полем и ЛесАкадемией было установлено. Мы, втроем, Петр и Степаныч, проработали чисто тактику, ведь остатки флотских машин бросали прямо в пасть «пятьдесят четвертой». А у нас только 16 летчиков, Степаныч на боевом посту и на вылет не пойдет. Его дело – дирижировать этим оркестром. Первыми пошли «чайки» 71-го полка, их подхватят у выхода из-за дамб Морканала «ишачки» непосредственного прикрытия. Выше пойдут «пешки», с задачей быть над целями через пять минут после «чаек», их прикроют три МиГа и два наших ЛаГГа. Все машины – высотные, и вниз не пойдут. А между ними в серединке будут работать семь пар «свободных охотников» на ЛаГГ-3м.

Петр обменялся с Захаровым машинами, решил опробовать «заводчанина», куда перенесли станцию постановки помех с его ЛаГГа. Там, где у стандартного самолета стоял неудобный блок настройки «Океана», Петр на своей машине воткнул генератор белого шума, подстроенный по выявленным немецким частотам. Мощность, конечно, мизерная, но шум противный, и слышали его только немцы. Долго выдержать такое в наушниках никто не мог, слушатели вставали и уходили с концерта, чего, собственно, и добивался «маэстро». Наличие переменного контура позволяло настроиться на ходу, зафиксировать несколько каналов, короче, влиять на условия связи в месте боя. Такая же, но с автоматической перенастройкой, кнопка могла быть использована и на своих каналах, как дуплексной, так и симплексной связи, чтобы прервать болтуна или забить передачу ненужных сведений. Различие было в том, что для своих стояла нефиксированная нормально разомкнутая кнопка, а на немецких – тумблер. По уму, такие приборы надо ставить на все машины командиров звеньев минимум, но началась война, и канал получения электронных ламп иссяк. Задумка, как это сделать, была, но существовала одна «маленькая проблема» – режим перемещения по городу. В городе – осадное положение, множество патрулей, комендантский час и прочие удовольствия. Из-за этого не удается посетить мать и сестричек. Постоянный ночной пропуск у него еще отсутствовал. Маме отправил письмо и телеграмму с почты поселка. Но ответа еще не получил. Я знал, что бабушка пошла добровольцем, заряжающим орудия в батарею на Стрелке. Но Петр этого не знает. Всё, взлет!