Родитель «дубль три»

Петр подставил планшет и расписался в получении документов «ОВ» (особой важности). Попрощался с маршалом, затем выяснилось, что он теперь не один, Ивашутин приставил к нему двух человек из особого отдела Южфронта: капитана Васильева и лейтенанта Алехина. Из этих самых «волкодавов». Прошли в дом переменного состава переодеться, предстояло «добыть» автомобиль и довольно много ездить по Москве. Саша и Володя сняли камуфляж, сели перешивать петлицы, менять их на голубые. Петр показал им погоны. Товарищи «офицеры» покрутили их в руках, поудивлялись, но продолжили пришивать петлицы. Сам Петр понял, что приторачивать погоны не к чему, требуется знать, как будет выглядеть новая форма. Переодеться он не мог: требовались новые нарукавные нашивки, новые звезды на рукава и голубые лампасы как минимум. «Контрики» закончили подшиваться, куда-то позвонили, через полчаса все направились к ЦУМу в Центральный Военторг. Москва – город военный и строгий, приходилось соответствовать. Сержант за рулем присланного автомобиля уже был в новенькой гимнастерке нового образца. Видимо, все это готовилось загодя, потому, что в ЦВТ уже все было. Правда, стояла внушительная очередь из желающих приобрести новые знаки отличия. Тут и сказалось новое звание: генералов и адмиралов обслуживали в другом зале, и стоял Петр в очереди совершенно напрасно. Но он был в форме капитана ВВС ВМФ. Записи в командирской книжке не было, пришлось показывать приказ двухмесячной давности, завизированный Сталиным сегодня. После этого его быстро обслужили: спороли старые нашивки, притачали новые, а брюки и «адмиралку» пришлось купить новые. Старые было сложно быстро переделать. После переодевания проехали к Боровицким воротам, там Петр вошел в Кремль, машина и охрана остались за его стенами. В Большом дворце нашел наградной отдел, получил две медали и два ордена Ленина. В машине пересел назад, снял китель, проделал новые дырки. Из-за этого чуть не попали в аварию: водитель больше смотрел в зеркало, чем на дорогу, за что и получил подзатыльник от капитана Васильева.

В штабе флота передал приказ и командирское удостоверение в окошко, а сам сел на стулья возле него. Прошло минут десять, никто окошко не открывал. И он постучался вновь.

– Извините, товарищ гвардии генерал-майор, но вашего личного дела нет.

– И где же оно?

– По документам – передано в Главную Военную Прокуратуру, оттуда не возвращалось. Выясняем.

– И что делать?

– Сходите, представьтесь генералу Жаворонкову и сообщите ему об этом. Начальник Управления Кадрами Флота с утра куда-то уехал и до сих пор не вернулся. Товарища Рогова в кабинете тоже нет. Жаворонков здесь, но трубку не берет.

В левом крыле штаба флота на первом этаже, похоже, шел обыск, потому что вход туда был перекрыт «кровавыми мальчиками Берии». Поднявшись на третий этаж, Петр вошел в кабинет начальника ВВС флота. За столом с испуганным лицом сидел подполковник авиации. Напротив него расположилось два офицера НКГБ. Но не «борзые», как на аресте или допросах, а даже оторвали свои задницы от стульев и поприветствовали вошедшего генерала. Правда, в глазах проскальзывало, что им невероятно жаль, что приходится выполнять устав. Тем не менее документы у Петра и его сопровождающих проверили, но и свои им пришлось предъявлять, так как капитан Васильев на их просьбу среагировал очень быстро, мгновенно прикрыв Петра и в раскрытом виде предъявил удостоверение «Контрразведки Южфронта». «Контриков» все побаивались, в том числе и люди Берии. Мельком взглянув в командирскую книжку Петра, один из офицеров прошел в кабинет Жаворонкова. Через пару минут вышел оттуда и показал Петру на вход.

– Вас примут, товарищ гвардии генерал-майор. Проходите.

НКГБ решило провести «очную ставку», сработать на неожиданности.

– Да вот он! – из-за стола воскликнул Жаворонков. – Жив-здоров, и ни в какой не в Молдовановке, и не в Америке. Говорю же вам, по РДО из Владивостока вылетел в Фербенкс восьмого апреля, и на связь более с Владивостоком не выходил. Все, что знаю! Затем дивкомиссар Рогов сообщил, что, похоже, что он в Америке перешел на службу в ВВС США. Связи с Фербенксом у меня нет, они по каналам Ставки и ВВС РККА проходят. Я ни секунды не сомневался, что он никогда ни на сторону врагов, ни на сторону союзников не перейдет. Это – лучший ас СССР. Мы его и к двум звездам представили, и к званию генерал-майора.

Лишь когда майор ГБ задал вопрос: «Почему об этом странном случае не доложили Верховному или генеральному комиссару ГБ?», генерал заюлил, что он в Ставку постоянного доступа не имеет, что комиссар Рогов имел в Главном Штабе непререкаемый авторитет, что не подумали о том, что это может быть провокация спецслужб иностранных государств, то есть начал сам себе противоречить.