Родительный падеж

— Ты ж не такой был, я ведь тебя не первый год знаю, ну, трудно, мутно все, не видно дороги, но надо идти, что-то делать, чтобы не лежать в болоте и чтобы не шли по тебе. В такие времена нет плохой работы. Думала, завтра поговорим, но уж, извини, вырвалось. — Ирина подошла, положила руку на плечо мужа, постояла так минуту, он не пошевелился, поцеловала его по-матерински в макушку и пошла в ванную стирать Машины колготки, которые два дня кисли в тазу.

Утром Ирина собрала Машу и отправилась с ней привычным маршрутом к куме, а дальше двумя троллейбусами на работу — Антон сделал вид, что спит. После увольнения у него было много времени на раздумья о жизни, да мало было толку.

— Ир, я не знаю, что из этого выйдет, — сказал он вечером жене, глядя куда-то в окно. — Я договорился с Петровичем — он стоит на Республиканском стадионе на базаре, говорил, будто кто-то там уволился и хозяин ищет продавца. Ездить по миру с мешками я не хочу, может, и так что заработаю, попробую. Они будут привозить джинсы, куртки, а мы с Петровичем будем продавать… Вот уж не думал, что для этого учился. Да там таких, говорят, много… — Не ожидая ответа, он взял сигареты и пошел в коридор к лифту курить.

— Ну хоть так, все ж при деле, — вздохнула вслед Ирина.

* * *

— Вон, смотри, Маша, мама идет от троллейбуса, — говорит Наталья, и Маша соскакивает с качелей на площадке возле дома, мигом перелазит через заборчик, чтоб не бежать к выходу, и летит раскинув руки:

— Ма-а-а-а-а!

Ирина ставит на траву возле тропинки полную сумку, обнимает дочку, Маша щебечет о новостях дня, подходят и здороваются Наталья с Николкой и Катей, и вся компания возвращается на площадку.

— Вкусненького принесла? — спрашивает Маша, а Николка и Катя исподтишка поглядывают на пузатую сумку, занявшую место на лавочке.

— Да по дороге заяц какой-то пакет вам передал, но велел на улице в грязные руки не давать, — улыбается Ирина. — А вы давно гуляете? — спрашивает она, поворачиваясь к Наталье.

— Да давненько, а за Катей все не идут, — смотрит на часы Наталья, — может, домой поднимемся, разберемся с покупками?

— Домой! Домой! — выкрикивают дети и прыгают возле лавочки, на которую рядом с сумкой уселась уставшая Ирина. Николка тоже подпрыгивает, но на одной ноге и держась за заборчик.

— Ну, пойдемте, — соглашается она, и вся команда направляется к подъезду, набивается в лифт и едет вверх.

В лифте темно. Там было темно всегда, по крайней мере, на памяти детей. И надо успеть нажать нужную кнопку до того, как закроются двери, или точно знать на ощупь, где она — кнопка твоего этажа.

Пока дети пьют чай с маковым рулетом «от зайчика», женщины разбирают продукты из сумки. Набор скромный, но при умелых руках и фантазии можно что-то приготовить и растянуть меню на несколько дней.

— Господи! А гречка откуда?! — удивляется Наталья.

— Коллега приехала из Москвы, добрая женщина, принимала заказы. Наши просили растворимый кофе, а я подумала — да черт с ним, вот если бы гречки привезла.

— Скажи, Ириша, какие дела — где-то же она растет, может, и у нас тут, а купить нельзя? А там лучше с продуктами, говорят?

— Ну конечно. То ж столица. Правда, и мы не село, когда-то не задумывались о разнице. При новой работе у меня с деньгами стало лучше, так Антон без зарплаты сидел, но что деньги, если ничего не купить?

— Ой, а мне сегодня одна бабушка на площадке рассказывала, что выстояла страшную очередь за курицей, зато внук на три дня обеспечен шикарным меню: шейка куриная, фаршированная гречкой, котлетки из куриной грудинки, варенички с перемолотыми потрошками и шкуркой да еще супчик с крылышками и ножками!

— Бабушка, наверное, еврейская? — улыбается Ирина.

— Да. А ты откуда знаешь? — удивляется кума.

— Так кто ж еще умеет так баловать и кормить своих внуков, как не еврейские бабушки?! — Ирина воздевает руки. — Внуки — это же их самый дорогой капитал!

Женщины улыбаются, прекрасно понимая, что для них собственные малыши тоже самое дорогое, как бы трудно ни было. Все пройдет, а дети — святое.

— Ой, Наташ, забыла с тобой посоветоваться! Помнишь, как-то мне подкинули работу из клиники — переводить инструкции к лекарствам с французского? Ну, полная коробка была упаковок с таблетками, платили теми же таблетками и разовыми шприцами — гуманитарная помощь чернобыльцам от французских пожарных, помнишь?

— Да, было такое, и нам перепало, помню. Так что?

— Ну, сегодня позвонили мне на работу из той больницы, говорят, через два дня снова приедут, просили помочь с переводом. Но теперь не с лекарствами, а надо с ними два дня поездить по области, помочь развезти одежду, продукты, лекарства по сельским школам и больницам — там же, сама знаешь, еще хуже, чем тут.

— Ну а ты что?

— Да я бы с радостью, но, во-первых, надо с работы отпрашиваться, а во-вторых, — инструкции ночами со словарем переводить — это одно, а с людьми — я и не знаю… И потом — у меня второй язык не в ходу, смогу ли, сколько уж лет после института?