Родительский парадокс

Многочисленные квазигрехи, которые человечество использует для ухода от действительности: алкоголь, наркотики, видеоигры, порнография, — на подростков оказывает более сильное и более продолжительное влияние. Бунтарское поведение особенно привлекательно для подростков, а сформировавшиеся в этот период привычки очень трудно сломать.

— Я часто думаю, что если бы мне удалось посадить сына под замок, пока ему не исполнится двадцать один год, то все было бы в порядке, — говорит Кейси. — Но мозг не может развиваться в изоляции. Подростки учатся на собственном опыте — хорошем, плохом и ужасном.

Если вас это утешит, то скажу, что Б. Дж. Кейси и ее коллеги видят эволюционные основания для того, что победителем в борьбе за мозг подростков оказывается Керк, а не Спок. Людям нужны стимулы для того, чтобы покинуть семейное гнездо. Покинуть дом страшно, опасно и тяжело. Для этого требуется смелость и усвоенная независимость. Для этого требуется даже осознанное безрассудство.

В 2011 году Дэвид Доббс написал статью о подростковом мозге для журнала «National Geographic». Начал он с собственного опыта. Он рассказал о том, как полиция задержала его семнадцатилетнего сына за превышение скорости — он несся со скоростью 180 км в час. Самое странное во всем произошедшем заключалось в том, что мальчик вовсе не случайно вел машину, как настоящий маньяк. Он все спланировал. Он хотел ехать со скоростью 180 км в час. И его вывело из себя то, что полицейские оштрафовали его за безрассудное вождение. «Безрассудное — значит необдуманное, — сказал он отцу. — Но я все продумал».

И когда я спросила у Уэсли, почему он кидался яйцами в окна соседских домой, он тоже дал мне такое же объяснение.

— Потому что мне этого хотелось, — ответил он. — Не могу найти подходящих слов.

А почему именно яйца?

Уэсли посмотрел на меня с изумлением. Только взрослый мог попытаться найти логику в подобной ситуации. Уэсли вовсе не собирался ею руководствоваться.

— Это было спонтанно, — ответил он. — Нам просто захотелось швырнуть яйцо. Это казалось смешным.

Бесполезный подросток

Давайте поговорим об истории. Возможно — лишь возможно, — что подростки реже бросались бы яйцами в дома, ездили с безумной скоростью и делали другие глупости, если бы у них были более позитивные и интересные способы проявить свое готовое на риск эго. Такова теория философа и психолога из Беркли Элисон Гопник.

Сегодня переходный возраст связан с огромным количеством «странностей» (ее выражение), потому что наша культура практически не дает детям старшего возраста идти на конструктивный и осознанный риск.

Она сказала об этом не первая. В 1960-е годы Маргарет Мид писала о том, что спокойная и защищенная жизнь современных подростков лишает их импровизационного периода, когда они могли бы безопасно экспериментировать с тем, кем станут в будущем. Результатом такой депривации становятся необдуманные действия.

Прекрасно сформулировал ту же мысль в недавнем интервью Джей Гидд, который занимается изучением мозга подростков в Национальном институте психического здоровья: «Тенденции каменного века вступают в конфликт с современными чудесами, которые порой могут оказаться не просто забавными анекдотами, но иметь весьма серьезные и долгие последствия». Вождение мотоцикла без шлема, катание на крышах скоростных поездов — все эти безумные глупости они совершают, потому что считают (справедливо, но печально), что это будет весело.

Не романтизируя и не переоценивая преимущества прошлого, стоит отметить, что в свое время были более осмысленные варианты выхода неуемной энергии подростков.

Стивен Минц пишет: «В начале существования нашей республики поведение, которое мы сегодня считаем необыкновенным и ценным, было совершенно обычным». Он говорит об Эли Уитни, который открыл собственную фабрику по производству гвоздей в шестнадцать лет, до поступления в Йель. Он говорит о Германе Мелвилле, который в двенадцать лет бросил учебу и пошел работать «в банк своего дяди, потом стал клерком в шляпном магазине, учителем, сельскохозяйственным работником и юнгой на китобойном корабле — и все это он успел до двадцати лет».

Джордж Вашингтон в семнадцать лет стал официальным землемером графства Калпеппер, а в двадцать — майором ополчения. Томас Джефферсон потерял обоих родителей в четырнадцать лет, а в шестнадцать поступил в колледж.

«В середине XVIII века, — пишет Минц, — у талантливых и амбициозных подростков была масса возможностей оставить свой след в мире».

Но к XX веку, когда уровень смертности снизился, появилось гораздо больше родителей, готовых обеспечивать своих детей. И детей, которые пережили младенческий возраст, тоже стало больше. Семьи стали меньше. Прогрессивная эпоха породила более гуманную политику. Были приняты законы, которые запрещали различные формы детского труда, а среднее образование стало обязательным и всеобщим. (В период с 1880 по 1900 год количество публичных школ в Соединенных Штатах выросло на 750 процентов.)