Родиться надо богиней

«Вот уж не верю, что моего разборчивого папашу занесло в публичный дом такого низкого пошиба даже с перепою!»

На этой остроумной ноте процесс мысленного составления комментариев к экскурсионному туру по борделям Лоуленда средней руки был прерван. На руке у Элии повисла помятая, убийственно воняющая дешевыми духами типа «Мечта моряка» шлюха с небрежно высветленными заклятием волосами и в лоскутках, едва прикрывающих ее пышные, особенно в нижней части фигуры, телеса. Нежно заглядывая в глаза потенциальному клиенту, девка хрипло зашептала:

— Пойдем со мной, красавчик! Ты такой хорошенький, мой кролик! Обслужу недорого!

Шлюха назвала цену. Задохнувшись от возмущения, принцесса стряхнула с себя «красотку» и завопила:

— Сколько?! Да за такие деньги я целый бордель с потрохами куплю, а не тебя, груша перезрелая!

Ответом стало возмущенное шипение отвергнутой девки, хохот прохожих и обитателей квартала из открытых окон соседних домов.

Отшив девку и быстрым шагом миновав последний отрезок квартала развлечений, Элия оказалась в еще более непрезентабельном районе. И, что случалось частенько, желание принцессы Лоуленда найти приключения, даже не высказанное вслух по всем правилам магии, начало сбываться.

Свернув в темный переулок, она тут же обо что-то споткнулась. «Что-то» сдавленно взвизгнуло и попыталось дать деру. Изловчившись, девушка успела схватить «нечто» за край рубашки и наскоро вызвала магический шарик. В его неярком свете принцесса разглядела худого, грязного, костлявого, темноглазого, черноволосого парнишку-подростка лет одиннадцати, одетого в какие-то лохмотья, находящиеся в весьма отдаленном родстве со штанами и рубашкой. Измеренный автоматически коэффициент личной силы парнишки едва дотягивал до 0,45 лоулендского.

— Броши-пропуска гостя нет, значит, раб, — вслух деловито констатировала принцесса, — но почему без метки? Беглый, что ли? Боишься… Точно, беглый.

— Тебе-то какое дело, хлыщ паршивый! — прошипел мальчишка, тщетно пытаясь вырваться из железной руки ловца.

— Да никакого в общем-то, просто интересно. Далековато тебя занесло от городских ворот, с рынка бы уже не сбежал, значит, смылся в дороге, — продолжила логически рассуждать Элия. — Ты хоть знаешь, что если тебя поймают, то изобьют до полусмерти или вовсе засекут публично, чтоб другим неповадно было?

— А что, у меня на роже написано, что я беглый раб? — окрысился паренек, тяжело дыша. Видно, борьба с Элией лишила его последних сил.

— Можно сказать и так, — согласилась принцесса, отпуская жертву.

— Как? — не понял ребенок, осторожно отступая на шаг, чтобы в случае чего побыстрее смыться в ближайшую подворотню. Бросаться на обвешанного оружием мужика он при всем своем задиристом нахальстве не собирался.

— Видишь ли, пацан, — снисходительно пояснила Элия, даже не думая его удерживать, — торговая компания, у которой сбежал раб, обязана известить об этом полицию под угрозой лишения лицензии на ввоз рабов и весьма значительного штрафа. У стражи есть специальные магические устройства, позволяющие определить личную силу человека. Если она меньше стандартного лоулендского уровня и броши-пропуска гостя у тебя нет, значит, ты раб. А я и без амулета все вижу, между прочим, здесь таких умельцев много.

— Да кто вы такие, Тьма вас побери, что считаете себя вправе распоряжаться чужими судьбами?! Я шел по улице и никого не трогал… А меня схватили, скрутили, сунули кляп, напялили на шею какую-то железяку и приволокли в ваш паршивый город. Нелюди, отродья Сейт'таны! — вскипел мальчишка, сжав кулачки.

Элия улыбнулась, отчетливо чувствуя исходящие от паренька эмоции ярости, к которым примешивалась гремучая смесь любопытства и страха.

— Да кто вы такие, Тьма вас побери?! — повторил беглец уже тише, но с прежней яростной безнадежностью.

Принцесса снисходительно цокнула языком:

— Так ты еще не понял, дурачок? Мы — те, кого вы называете богами.

— Ладно тебе брехать-то, — недоверчиво пробормотал парнишка и, сотворив рукой замысловатый жест, отгоняющий зло, добавил: — К ночи-то. Зло накличешь!

— Не хочешь, не верь. — Забавляясь, Элия беспечно пожала плечами. — Вся знать Лоуленда — боги.

— А чем докажешь, что ты бог? — задиристо осведомился малец.

— Вообще-то я не бог, а богиня, — ответила принцесса, — и доказать это могу, но как бы тебе не пожалеть о том, что ты требовал доказательств.

— Не пожалею! — воскликнул паренек, начиная все сильнее подозревать, что незнакомец над ним издевается. — Показывай!

Снова жестоко рассмеявшись, принцесса мгновенно сбросила личину, щелкнув пальцами, сняла заклятие, обыкновенно приглушающее излучение истинной божественной силы. И паренек увидел юную богиню по-настоящему: волосы пронзительно прекрасной незнакомки пушистыми волнами ниспадали на плечи, властным луком изгибались пухлые губы, в лучистых серых глазах, сиявших огнем далеких звезд, таилась вечная тайна, отражающая саму суть божества и не зависящая от возраста, обтекая фигуру, мерцала серебристо-синяя аура. Сам воздух вокруг искрился от напряжения.