Родиться надо богиней

Элия вошла в зал магии — огромное светлое помещение, в котором на первый взгляд царил полный бардак: магические книги, амулеты, инструменты и ингредиенты, столы, стулья, кресла, шкафы, свечи и прочие нужные предметы были перемешаны совершенно невообразимым образом. Казалось, что проектировал обстановку какой-то вконец свихнувшийся дизайнер. Но на деле этот беспорядок был создан искусственно и поддерживался долгие двадцать семь столетий. Обстановка максимально способствовала развитию магического потенциала. Она успокаивала, заставляла сосредоточиться, помогала сконцентрировать силу. Когда-то с сильнейшего похмелья — закономерного последствия длительных поминок души безвременно перешедшего в следующую инкарнацию короля Мэссленда — это сотворил отец Лимбера, да, протрезвев окончательно, так и оставил: уж больно по душе пришлась ему перестановка. Большой оригинал, дедушка Леоранд вообще славился неожиданными идеями и вспыльчивым нравом. По Лоуленду ходило немало слухов о его сумасшествии и немыслимых сумасбродствах. Когда дед исчез окончательно около семнадцати столетий назад, оставив королевство сыну, никто, кроме самого бедолаги Лимбера, вовсе не обрадовавшегося свалившейся на голову власти и куче обязанностей, убиваться не стал. Что именно произошло с дедушкой, Элия не знала, по этому поводу ходило несколько версий: то ли он сгинул в темной бездне Межуровнья, то ли окончательно рехнулся и до сих пор бродит по мирам, а может, где-нибудь на постоялом дворе в дальнем измерении ему перерезала горло жадная до денег шлюха. Все версии казались принцессе одинаково вероятными, но поскольку дедушку Элия знала только понаслышке, то и не переживала особенно по поводу его отсутствия. Гораздо больше, чем прошлое, ее волновало настоящее, а именно — урок магии.

Сгорающий от любопытства учитель был уже на месте — в одном из угловых кресел, стоявшем в окружении двух шкафов со всякой всячиной, одного диванчика с кучей разноцветных подушечек и абсолютно пустого маленького столика на резных ножках. Эдмон сменил домашнее одеяние на изящный камзол кофейного цвета и светло-лимонную рубашку, расшитую золотой нитью. На груди мужчины красовалось массивное украшение — золотая цепь с редким янтарным алмазом. Конечно, родовое имение лорда Эдмона находилось в нескольких десятках километров от Лоуленда, но попасть на урок вовремя для него не составило труда. Личное заклинание телепортации высокого допуска, наложенное на ту самую цепь с алмазом, доставило его прямо к воротам королевского замка. Самостоятельно внутрь могли телепортироваться лишь члены правящей семьи или их избранные друзья и возлюбленные, получившие допуск, заверенный королем. Такая мера безопасности была когда-то отнюдь не лишней, теперь же избавляла обитателей замка от ненужных проблем с незваными, нежеланными или надоевшими гостями. А учитывая крайнюю любвеобильность членов королевской семьи, проблем было много.

— Еще раз прекрасное утро, лорд Эдмон. Вы еще здесь? А я уже начала опасаться, что тоже сбежите, — поприветствовала Элия педагога.

— Прекрасное утро, ваше высочество. Умоляю, откройте мне секрет, почему я должен сбежать? — поинтересовался любопытный маг, вставая и отвешивая легкий поклон очаровательной ученице.

— Ну как же, — принцесса вспорхнула на диванчик, сбросив туфельки на пол, — сегодня это в моде. От меня уже сбежал учитель географии — раз, кузен Нрэн — два. Может, враги государства наложили на меня проклятие и я превратилась во что-нибудь страшненькое, сама того не заметив?

— О нет, ваше высочество, вы, как всегда, прелестны! Если от вас сбежали мужчины, то причина может быть только одна. Они не вынесли ослепительного сияния вашей красоты, — элегантно возразил лорд Эдмон, невольно угадав причину побега Нрэна.

— Да? — Элия сделала вид, что серьезно задумалась. — Это успокаивает, значит, мне нужно либо уменьшить силу своего обаяния, дабы оно не пугало, либо увеличить, чтобы люди пугались настолько, чтобы не в силах были удрать.

— Второе будет гораздо проще, ваше высочество, — с задумчивой меланхолией подсказал очарованный учитель, любуясь изящной формой стоп и лодыжек принцессы, высовывающихся из-под краешка длинного подола светлого утреннего платья.

— А теперь давайте заниматься, — вежливо прервала Элия речь лорда Эдмона, угрожавшую обернуться небольшим ливнем комплиментов. Их принцесса любила, но сейчас девушку интересовали вещи поважнее.

— Конечно, ваше высочество, — ответил сгорающий от неудовлетворенного любопытства и желания посплетничать маг. При всей пылкости натуры и тяге к женскому полу Эдмон являлся очень талантливым и усердным учителем. — Что вас интересует сегодня?