Родиться заново

– Буду есть меньше капусты, – шучу, но шутка остаётся незамеченной. – Ещё признаки есть? – спрашиваю с издёвкой.

– Я могу определить увеличена ли матка.

– Я тоже могу это определить. Только перед месячными она как раз и будет увеличена.

У меня действительно неприятные ощущения внизу живота. Словно вот-вот начнётся цикл. Я даже на работе испугалась, что так и есть.

– Короче! – Николаева упирает руки в бока. – Я – в аптеку, а ты…

– А я достану бабушкины гадальный карты и сварю кофе, – отвечаю в тон.

– И это говорит человек с медицинским образованием! – В меня летит упрёк. – Вот пока ты не сделаешь тест, я от тебя не отстану. А на картах, так уж и быть, погадаем, кто родится, но потом сверим с результатами УЗИ.

И эта ненормальная действительно начинает напяливать куртку.

– Я взяла ключ. – Доносится из прихожей.

Машу на Юльку рукой. Если ей так хочется – пусть идёт. Переубедить в чём-то Николаеву очень сложно, а отговаривать – бесполезно. Только вот верно говорят, что слово не воробей…

Я подхожу к большому зеркалу и задираю вверх футболку, пристально разглядывая своё отражение. И ничего я не поправилась! Грудь, да, немного увеличена и реагирует на пальпацию. Но и это я могу объяснить. Спать в одиночестве – настоящая пытка, особенно, если мне снится Лёша. А он снится мне постоянно. Тут немудрено, что грудь стала такой чувствительной. За то время, что мы были вместе, я успела привыкнуть засыпать пусть не в объятиях, но рядом с любимым мужчиной. Чувствуя его дыхание и стук сердца. Я ощущала себя настоящей женщиной, нужной и желанной. А низ живота всегда отзывался приятной заполненностью. Это сейчас и душа, и тело измаялись в одиночестве.

Лёша не забывал про защиту. Если, конечно, не считать ту последнюю сумасшедшую ночь, когда мы оба были словно не в себе. Но как раз на утро у меня были кровянистые выделения, и я решила, что цикл сбился.

С горечью провожу по совершенно плоскому животу. Может, если бы во мне росла частичка любимого, то было бы не так одиноко? Только что почувствует сам Алексей, узнав об этом? Почему-то ответ на этот вопрос я тоже не хочу знать. Как не хочу ставить его перед таким выбором. Опускаю футболку. Хлопковая ткань неприятно касается груди, и внизу живота всё сжимается в комок, словно каменеет. Как спазм. Как… Гипертонус.

В ужасе распахиваю глаза, глубоко дышу, ошеломлённая неожиданным открытием, и не сразу понимаю, что в комнате звонит телефон.

– Алло? – принимаю вызов, стараясь прийти в себя.

– Надя, это Серж. У меня пропущенные звонки… Извини. Я был очень занят. Что-то случилось?

– Нет. Всё хорошо. – Облизываю пересохшие губы, совершенно забыв, что звонила ему. – Я хотела…

– Надя, очень плохая связь. Говори громче, пожалуйста.

Связь здесь ни при чём. Это голос меня не слушается.

– Вы знаете, что Марина собирается приехать к Лёше?

Я должна предупредить, чтобы её не подпускали даже близко.

– Конечно. Алексей сам отправил ей вызов.

«Алексей сам отправил ей вызов…» – отдаётся эхом.

Дальше я ничего не слышу.

– А как давно? – спрашиваю зачем-то.

– В начале недели. – Убивает ответ.

Ведь мне Алексей об этом ничего не писал. Посчитал неважным?

– Я рада… что вы… знаете… об этом.

– Всё хорошо. – Бьёт по вискам.

Всё. Хорошо.

Глава 29

От крепкого удара по моей щеке голову отводит в сторону.

– Юля! – выкрикиваю, приходя в себя. – Ты чего дерёшься?

– Ну, наконец-то! Какого чёрта ты меня так пугаешь?! Пульс есть, а реакции нет.

– Всё хорошо, – повторяю несвоим голосом.

– А ну, дай сюда! – Николаева вытаскивает из моей руки телефон и проверяет входящие звонки.

На краю сознания отмечаю, что давно нужно поставить блокировку. Только от Николаевой это не спасёт. Она со спокойной душой и чистым сердцем ампутирует нужный палец, чтобы её снять.

– Что сказал этот старый маразматик?

– Что Марина не лжёт.

– По поводу? – Юля хмурит брови.

– Она едет к Лёше.

– Зачем эта коза там нужна?

– Она его жена.

– И что?

– Лёша сам её вызвал. – Я слышу слова, которые только что произнесла, но не могу поверить, что это правда. В голове словно туман.

– Бред! Надя! Ау! Господи, ну почему беременные все такие неадекватные? – ворчит Николаева, утягивая меня на кухню. Усаживает, а сама начинает хозяйничать. – «Я кофе сварю…» – передразнивает ещё. – Так, кофе некоторым не положено, а вот мне нормально будет. Даже лучше два кофе, – разговаривает сама с собой Юлька. У неё такое бывает.

Пока подруга суетится, меня немного отпускает. По крайней мере повышенного тонуса я уже не чувствую.

– Юля, сядь, – прошу её, и, что удивительно, Николаева сразу слушается.

– Отошла?

– Да. Уже легче.

Как бы странно ни звучало, но это так. Какое-то просветление что ли. Или безразличие? Пока не знаю. Но дышать намного легче. Свободнее. И мысли чётче.

– Надь, что сказал Серж? О чём вы говорили?

– Я его хотела предупредить, что Марина собирается приехать к Лёше. Он ответил, что Алексей сам её вызвал.

Николаева летит к раковине, губами выпускает фонтан брызг из кофе, кашляет и в шоке таращит на меня глаза. А вот что чувствую я – сказать сложно. Пока ничего. Но это явно лучше моего предыдущего состояния.