Родная

Дочь родила она поздно по акушерским меркам, до этого долго искала себя и очень боялась упустить место директора, ведь прошлого она подло подставила, выставив пьяницей перед комиссией департамента. Для своих сорока лет Лариса Петровна выглядела хорошо: подтянутая фигура, аккуратно забранные волосы, макияж, очки в дорогой стильной оправе. Цвет маникюра всегда броских цветов – как вызов всей системе образования, за это над ней подтрунивали коллеги, за глаза, и не очень любили в министерстве. Хотя там, скорее всего не любили её за прямоту, за напыщенное высокомерие, и за то, что она добивается всегда своего. Любыми путями. Близких подруг у Ларисы Петровны не было. Общалась она с соседкой тетей Галей, из-за того, что часто приходилось к ней обращаться, например, забрать из садика Олю или оставить дочь на выходные. Анатолий тогда начал сильно пить. Мама Ларисы уезжала на все лето в деревню, а у женщины экзамены, ремонт в школе, каникулы. У тети Гали не было детей, по молодости она делала несколько незаконных абортов, подхватила инфекцию и лишилась детородного органа. Тогда, это казалось удачей. Строй карьеру, гуляй, но муж Галины желал продолжения рода и вскоре ушел от неё к беременной любовнице. Так совпало, что у Ларисы Петровны умер муж, а у Гали ушел. Вместе заливали горе, правда недолго, Лара не разрешала себе много пить, считая это уделом нищебродов. А у неё были наполеоновские планы на свою жизнь. Поэтому, смерть мужа она перенесла стойко и быстро, спустя два дня уже вернулась на работу. Как переживала эту трагедию дочь, её особо не волновало, да и что понимал семилетний ребенок. Но Оля понимала. Замкнулась в себе и даже онемела на несколько недель, только бабушка это заметила и отвезла к какой-то ведунье в деревню сливать испуг.

Папа – Анатолий Иванович Крыжовников, был для неё любимым человеком в семье. До кризиса он работал профессором в университете, преподавал биологию, с детства привил дочери любовь к животным и растениям. Каждое утро папа просыпался раньше всех, готовил всем завтрак, собирался и ехал в город, сначала на автобусе, потом на электричке. 2 часа 40 минут в одну сторону и столько же обратно. Папа был несчастлив, но никогда этого не показывал, а Оля всё чувствовала. Она помнила, как мама ругала за глаза папу, на чем свет стоит, пыталась привить ненависть к отцу, казаться на его фоне лучше, выигрышней, а по итогу внушила дочери страх любых серьезных отношений. Папа пристрастился к выпивке, стал задерживаться на работе. Но при этом не забывал свои домашние обязанности: готовил завтраки, собирал дочь в садик, иногда отводил туда и забирал, проводил с ней время, играл. Для Оли папа был идеалом мужчины – добрый, заботливый, веселый, всё в дом и для семьи. Пил, конечно, но тогда Оля этого не понимала. Девочка думала, что в папином институте на нем ставили опыты, спаивая его горькой, она верила, что это было для серьезных будущих открытий, что это обязательно спасет кому-то жизнь. Хмельной, укладывал Олечку спать, читал стихи Бродского или истории с кафедры. Под перегар и житейские истории, Оля засыпала. Засыпала счастливая, ведь папе она нужна. Папа о ней заботится и любит. Но папа умер. Одним вечером не приехал домой. Он, конечно, в последнее время часто задерживался, но хотя бы приезжал ночевать. Человека, который любил её за то, что она есть, не стало. Конечно, осталась бабушка по маминой линии и сама мама, но от них исходила другая любовь. Иная.

Бабушка Татьяна Васильевна Дроздова была женщиной старой закалки. Проработала всю жизнь врачом скорой помощи, рано ушла на пенсию и помогала воспитывать внучку, до лета. Летом у Ларисы начинались каникулы, а у Татьяны Васильевны дача с огородом. Поэтому лето Оля ненавидела всю жизнь. Ведь дома начиналось строгое воспитание мамы.

Обычная многоэтажка в спальном районе, панельный дом со слышимостью в девяносто процентов, время ближе к полуночи, казалось бы, надо спать. Будний день, завтра работать, но в квартире 68 снова шумно. Ларису Петровну не устроило, что её кружка стояла на другом месте в шкафу для посуды. Все дело в том, что Оля тогда еле-еле доставала до нижней полки кухонного шкафа, посуду за собой мыла и убирала, как могла. Мама ругала дочь, если та оставляла за собой немытые тарелки или кружки в раковине. Брать стул тоже не разрешалось, ведь девочка могла с него упасть, поэтому всех всё устраивало и так. До этого скандала. Придя поздно с работы, уставшая Лариса Петровна очень хотела выпить чаю, открыв шкаф, она не нашла свою кружку на том месте, куда обычно ставила. Раздражение захватило женщину, в школе подрядчики подводили с ремонтом, дома – дочь с порядком. Волна ненависти растеклась по всему телу, кулаки сжались, лицо исказилось, губы скривились, и из них вырвался крик:

– Оля!

23:40. Девочке 8 лет, она гуляла почти весь день, вечером убиралась дома, устала и давно уснула.

– Оля! Кому сказала, вставай!