Родная афганская пыль

«Во имя аллаха всемилостивого и милосердного!

Обращение к муджахеддинам

Уважаемые командиры и члены жалких остатков вооруженных фронтов Исламской партии Афганистана!

Мы являемся сейчас свидетелями осложнения обстановки в нашем движении. С одной стороны, ВС ДРА наносят нам все более ощутимые потери. Афганские рабочие и крестьяне начинают понимать бессмысленность и бесполезность нашей борьбы с народной властью, которая дает им свободу, землю, счастливое будущее. С другой стороны, в наших рядах усиливаются настроения в пользу прекращения борьбы и перехода на сторону революции. Десятки вооруженных формирований ИПА уже сложили оружие.

Все это крайне беспокоит меня как руководителя партии, подрывает источник моего личного обогащения. Я успел положить на свой личный счет в банке Хабиб всего несколько миллионов рупий, приобрел ювелирный магазин на улице Сахибзаде в Равалпинди, агентство по продаже японских автомобилей с филиалами в различных городах Пакистана. Мне принадлежит только несколько десятков такси, аптека в Кветте, фабрика по производству водяных насосов в Лахоре. В «Америкен экспресс бэнк» в Бразилии мой вклад составляет лишь несколько сотен тысяч долларов.

Все эти богатства я нажил благодаря вам, уважаемые командиры и члены жалких остатков вооруженных фронтов ИПА, благодаря подачкам американского империализма.

Ваш эмир Хекматияр».

Что ни говори, а приятно было найти смятую, грязную листовку на окраине кишлака. Значит, мы были здесь или поблизости. Уже легче дышать!

ЧИ АСТ, ЧАН АФГАНИ?

К двум вечным вопросам бытия «Что делать?» и «Как быть?» на афганской войне добавились еще два «Чи аст?» («Что есть?», в смысле на продажу) и «Чан афгани?» («Сколько афгани?», в смысле цены на приглянувшийся товар).

Сказать, что афганцы скупали все, – значит утаить половину правды. Они скупали абсолютно все и даже то, что в кошмарном сне не могло присниться советскому человеку. Скажем, место на военной свалке, чтобы собрать консервные банки, сделать из них печные трубы и продать тем же солдатам великого северного соседа – СССР.

К тому, за что не нужно платить (гуманитарная помощь, в частности), аборигены относились с плохо скрытым презрением. Брали, ели, носили, но имели вот такое отношение. Халява подрывала веру в святое купеческое (дукандорское) дело.

Торговцы были самым мощным межплеменным объединением в Афганистане. Оно, по сути дела, и правило всем происходящим там в годы советского военного присутствия. Догадайтесь с трех раз, почему моджахеды не громили по ночам дуканы, продающие товары (часто сущий «харам» – запретное в Исламе) советским военнослужащим и прочим своим неверным? Надо бы, по меркам священной войны!

Показательный случай был в северных провинциях: неуемный главарь банды взорвал, несмотря на предупреждение, мост на торговой дороге. Дуканщики через неделю сложились – и моджахед съел что-то до смерти несвежее, а банда рассеялась. Мост, конечно, восстановили «шурави», и при этом никто не стрелял.

Идущим на войну следует знать: Россия окружена странами, где торговля – основа жизни и сама жизнь. И там все покупается и продается. Все.

Что продавал афганцам (чаще всего) военнослужащий и вольнонаемный:

– боеприпасы к стрелковому оружию и ручные гранаты;

– взрывчатые вещества;

– горюче-смазочные материалы (всех типов и марок);

– запасные части к автомобилям и «резину»;

– продукты (сахар, мука, масло (сливочное), крупы, консервы);

– шанцевый инструмент, маскировочные сети;

– обмундирование;

– продовольственные товары из магазинов Военторга;

– лекарства;

– генераторы, электродвигатели, насосы, трубы, кабель;

– бытовую технику (советскую);

– дрова и уголь;

– железные кровати, одеяла;