Родная кровь

– Хорошо, тогда так: кто в постели, по-твоему мнению, был лучшим: отец Берека, волонтёр или Пауль?

От неожиданности вопроса, но ещё более от неожиданности осознания того, что я знаю правильный на него ответ, я до боли прикусила нижнюю губу.

– Ладно, лучшим в постели был отец Берека, – хлопнув ладонью по подлокотнику своего кресла, выдавила я, сдавшись исключительно из-за своей патологической нелюбви ко лжи.

– Ничего себе, – сложила губы бантиком Оливия. – Даже интересно, что же тот красавчик вытворял в постели.

– Почему сразу “красавчик”? – мгновенно вспыхнула я, не сумев скрыть в своём тоне лёгкую нотку негодования. – Может быть он был уродом?

– Ты видела своего сына? – гулко выдохнула Пенелопа. – Его отец явно был красавчиком.

– А почему ты рассталась с Паулем? – вдруг перебила тему Оливия.

– Что?..

– Ты сказала, что с одним парнем рассталась из-за его отъезда в Эфиопию, но ты не сказала, почему ты рассталась с Паулем.

– Давайте как-нибудь в следующий раз поговорим об этом. Сегодня я не хочу вспоминать своё прошлое, – уклончиво отрезала я, отведя взгляд в сторону.

Благо мои новые подруги были понятливыми, так что на протяжении всего оставшегося вечера они больше не затрагивали тему моей личной жизни. Явно понимали, что я из разряда скрытных личностей, так что уже были довольны только тем, что я рассказала им хоть что-то, ведь с момента нашего знакомства прошло уже три недели, в течение которых я невольно узнала об их семьях и о них самих больше информации, нежели они обо мне. Выходит, они не только понимающие, но и терпеливые… Хорошие качества, как для потенциальных подруг.

И хотя о моём прошлом мы больше не говорили, в течение вечера мы несколько раз возвращались к теме моего проекта с Крайтоном, что, по сути, было прямо пропорционально моей личной жизни.

На протяжении всего дня я могла думать лишь о том, что нахожусь в серьёзном денежном долгу перед Астрид и Гриром одновременно, пока с другой стороны на меня давят Алан с Филиппой, отчего этот проект я не могу бросить, пусть даже заранее предвижу его крах. В итоге пролетав в своих мыслях половину вечера, я проводила Пенелопу с детьми и Оливию в начале десятого часа, при этом получив от Пенелопы греющую фразу: “Звони в любое время дня и ночи”. Подобные слова, кажется, дорогого стоят.

Позже я ещё полчаса разбирала завалы игрушек, оставленные детьми на моей кровати, и, найдя среди прочих любимую игрушку Берека, небольшого медвежонка, оторванного от его плюшевой матери, выигранной Байроном в тире и впоследствии уничтоженной мной в припадке гнева, я замерла. Я никому не рассказывала о том, кто является отцом моего ребёнка. Просто какой-то парень, с которым я познакомилась учась в большом городе. Но почему сегодня я не захотела рассказывать о Пауле? Он не повлиял на мою жизнь так, как на неё повлиял Крайтон, не оставил отчётливой боли, разве что сожаление об этой связи, но всё равно я не захотела рассказывать о нём. Неужели я опасалась спровоцировать его новое появление в моей жизни всего лишь вслух произнесёнными словами о нём?.. И когда я успела стать столь суеверной?..

Глава 23. Пейтон Пайк. 03 октября – 22:20.

– Так значит, Тереза Холт твоя сестра? – бросив испытывающий взгляд на собеседницу, занятую счётом денег в своих руках, я резко перешла к интересующей меня теме, но Астрид не шевельнула ни единым мускулом на своём выражающем сосредоточенность лице. – Об этом было бы трудно догадаться, ведь вы носите разные фамилии.

– Неудивительно, – она едва уловимо поджала губы. – Моя фамилия Бардшо, потому как выходя замуж за Маршалла я взяла его фамилию, но даже если бы я осталась при своей фамилии, она всё равно бы не совпала с фамилией Тессы. – Оторвав взгляд от денег в своих руках и встретившись с моим заинтересованным взглядом (я даже не пыталась скрыть свою заинтересованность, зная о проницательности своей собеседницы), Астрид решила не провоцировать меня на дополнительный вопрос и пояснила. – У нас разные отцы. Я росла при отчиме. Терезу мать родила от Говарда Холта, который и заменил мне отца.

– И какова же твоя девичья фамилия?

– Уэнрайт.

– Уэнрайт – Уэнрайт… – в задумчивости дважды повторила я, пытаясь вспомнить, где уже слышала эту фамилию. – Кажется я знаю одного Уэнрайта, – наконец в моей памяти мелькнул смутный образ я. – Некий Гай Уэнрайт живёт в доме на колёсах у пляжа.

Остальной отрезок имеющейся у меня информации по этому индивидууму я умолчала. Гай Уэнрайт имел с десяток приводов в полицию за мелкие хулиганства вроде драк в барах и неоплату счетов. И ещё он был одним из первых, кого допросила полиция по делу убийства Ванды Фокскасл, так как хотя его допотопный передвижной дом с давно спущенными колёсами стоял в отдалении от места происшествия, всё же его окна были самыми удобными для обзора. То есть теоретически этот человек мог видеть убийцу, если бы в важный момент не дрых на заляпанном остатками дешевого виски полу под действием алкогольного опьянения.