Родная кровь

Той ночью я долго ворочалась в постели и в конце концов встала. Чтобы успокоиться, я села за компьютер и составила план на завтра. Первым делом нужно позвонить Лорен и извиниться за свой поспешный уход. Потом я написала письмо Мелани, изложив все то, о чем раньше боялась сказать. Лишь после четырех лет психотерапии я научилась контролировать свой гнев: я считала до десяти, писала людям письма, выходила из комнаты, чтобы остыть. Но Мелани до сих пор умудрялась выводить меня из себя. Она могла заставить меня полностью потерять над собой контроль – за считанные секунды! Просто отвратительно! В такие моменты я чувствовала, что совершенно не управляю своим сознанием. А еще мне было грустно. Я так любила Мелани в детстве! Мне нравилось, что она смотрит на меня с обожанием и снует за мной хвостиком, куда бы я ни пошла. А потом, когда Мелани было четыре года, я потеряла ее на ярмарке. Мы пошли делать покупки, готовясь к Рождеству, и папа велел мне присмотреть за сестренкой, пока он сходит в магазин. Мелани хотелось прогуляться, но я знала, что папа будет сердиться, если мы хотя бы сдвинемся с места, поэтому держала ее за капюшон. И чем крепче я его сжимала, тем сильнее она вырывалась. В конце концов Мелани удалось вывернуться, и она бросилась в толпу покупателей. Следующие двадцать минут были самыми ужасными в моей жизни. Я отчаянно звала сестренку. Отец выбежал из магазина, его лицо было белым от страха. Когда мы наконец нашли Мелли – она каталась на игрушечном пони, – папа оттащил меня на парковку и отшлепал. Я до сих пор помню, как пыталась вырваться. Я так плакала, что чуть не задохнулась, а его рука все била и била меня.

Да и вообще мои худшие детские воспоминания связаны с тем, как я попадаю в неприятности из-за Мелани. Однажды на Хэллоуин мы с Лорен решили нарядиться танцовщицами группы поддержки. Мелани хотелось, чтобы у нее был такой же костюм, но мы сделали всего два. Я предложила ей нарядиться принцессой. Тогда Мелли схватила мои помпоны и выбежала из комнаты, сказав, что бросит их в камин. Я погналась за ней, поскользнулась в коридоре, ударилась о лампу и сломала абажур. Когда я рассказала об этом папе, он пришел в ярость – но не из-за лампы. Он считал, что я должна была уступить Мелани. Мне не разрешили просить у соседей угощение, а мой костюм достался Мелани. Но самым худшим было то, что папа заставил меня ходить с сестрами от дома к дому. Я до сих пор помню, как Мелани подходит к двери, костюм, на создание которого я потратила несколько недель, сидит на ней как влитой, коротенькая юбочка подрагивает… Хозяева говорили ей, как она мила в этом наряде, а у меня разрывалось сердце.

Когда Мелани было лет двадцать и мы обе уже не жили у родителей, наши отношения немного наладились. Родилась Элли, и Мелани стала заходить ко мне в гости. Мы смотрели фильмы, смеялись, ели попкорн. Это было здорово. Словно мы наконец поняли, что мы сестры. Да, иногда мы по-прежнему ссорились, но только тогда, когда я пыталась комментировать ее отношения с друзьями или парнями. Когда Мелани начала встречаться с Кайлом, я сказала ей, что меня это беспокоит. Мне казалось, что Кайл просто использует ее, так как она работает в баре. Тогда Мелани взбесилась, и мы некоторое время не разговаривали. А потом я познакомилась с Эваном, и папа начал приглашать нас на обед. Он звонил мне только тогда, когда Эван был дома, и разговаривал с ним, а не со мной. Еще папе нравилось устраивать семейные пикники и барбекю. В основном Мелани не приходила на такие посиделки, но когда у нее получалось, она постоянно подкалывала меня, в особенности если на эти обеды приходил и ее парень. Может быть, она злится из-за того, что Эван папе нравится, а вот Кайл – нет. Или ее раздражает моя неприязнь к Кайлу. Как бы то ни было, она прилагает все усилия для того, чтобы прилюдно меня унизить. Если в такие моменты я выхожу из себя, папа ругает меня, а Мелани не говорит ни слова. И чем сильнее я стараюсь сдерживаться, тем больше Мелани усердствует, пытаясь ударить меня побольнее. Теперь всякий раз, когда мы говорим о свадьбе, мне кажется, что Мелани ищет повод для ссоры.

Лорен всегда попадала под перекрестный огонь, и, должно быть, ей довольно неприятна вся эта ситуация. Мне стало стыдно. Кроме того, меня мучила совесть из-за того, что я все ей разболтала.

При разговоре с Лорен нужно будет напомнить, чтобы она никому не рассказывала о моем биологическом отце. Я сделала пометку в своем расписании на завтра.

На следующее утро я проспала, поэтому в школу мы с Элли собирались в спешке. Потом позвонил один клиент, которому срочно нужно было отремонтировать вешалку, чтобы представить ее на выставке антиквариата. Я так и не позвонила Лорен, но вечером, укладываясь спать, пообещала себе, что позвоню ей на следующий день.