Родная кровь

Мы шли, а коридор все не кончался. Освещения, даже аварийного, по-прежнему не было. Наученный горьким опытом, теперь я более внимательно смотрел себе под ноги, в остальном полагаясь на ветеранов. На душе было муторно. Непонятные поскрипывания, стуки, доносящиеся откуда-то сверху, журчание воды по трубам - все это действовало на нервы и навевало мысли о нашей обреченности. Как ни печально это признавать, но с моим непроходимым невезением я вряд ли выберусь живым из этой истории. Если мой брат жив, ему хватит ума, чтобы не рисковать понапрасну своей жизнью ради меня. Хотел бы я на это надеяться. К счастью или сожалению, я слишком хорошо его знаю. Даже если ему десять человек скажут, что я труп, он в лепешку расшибется, чтобы найти этот самый труп. Из состояния апатии меня вывел яркий свет, который почему-то не ударил в глаза после темноты. Я поднял взгляд. Коридор был буквально залит светом. Мое сознание отказалось поверить в это, и я обернулся назад. Там никого не оказалось. Почему-то я отнесся к этому достаточно спокойно.

- Петя.

Мой брат стоял в конце коридора, всего в нескольких метрах от меня. У меня, как говорится, глаза на лоб вылезли. Несколько минут я смотрел на брата, не в силах произнести ни слова.

- Что, Петр, не ожидал меня увидеть?

- Не ожидал, - промямлил я.

- Что ты здесь делаешь?

- Мы ищем вакцину от вируса, чтобы спасти младшего лейтенанта Неловко.

- Кто он такой?

- Мой друг.

- Это в твоем духе: помогать первым встречным.

- Да. Я такой.

- Я тоже времени зря не терял.

- Ты нашел отца?

- Да. Он ждет нас у выхода из лаборатории.

- Поверить не могу, - произнес я.

- Это так. Слушай, ты что не рад видеть своего брата? - проговорил Вася и протянул мне правую руку.

- Рад, - я направился к брату, который по-прежнему стоял на месте, прислонившись спиной к стене. Через несколько шагов словно невидимая стена преградила мне путь. Я сделал усилие, но что-то удерживало меня.

- Я не могу сдвинуться с места, - признался я брату, продолжая вырываться.

- Штифт, мать твою! Что ты делаешь?! - как гром с небес, раздался голос старлея СВД. Внезапно свет погас. Я снова оказался в темном, мрачном коридоре. СВД, Стрик и Неловко держали меня стальной хваткой, а прямо перед моим носом располагался распределительный электрощит с открытой дверью.

- Что происходит? - непонимающе спросил я.

- Ты как обезумевший со всей дури полез к электрическому щиту. Втроем тебя еле сдержали. Решил покончить жизнь самоубийством?

- Здесь стоял мой брат.

- Парень умом тронулся, - заключил Стрик.

- СВД, забери у него оружие, - приказал Дрейк.

- Не надо. Я в порядке.

- Уверен?

- Уверен.

- Тогда вперед.

Через несколько минут мы наконец-то вышли из этого проклятого коридора и оказались в просторной комнате отдыха. Вдоль ее стен стояли диваны, над которыми висели большие жидкокристаллические телевизоры. Посреди комнаты валялись перевернутые журнальные столики, а в одном из кресел сидел человек в голубом лаборантском халате и с перегрызанным горлом. Похоже, этот мужичок даже не пытался спастись, а просто ожидал своей смерти, сидя в этом самом кресле.

- Гурьянов Денис Александрович. Старший научный сотрудник, - почитал Неловко надпись на бейджике несчастного. Дрейк, как только его увидел, замер на месте, затем резко пригнулся, словно опасаясь пуль и начал метаться по комнате с дикими воплями, которые перемешивались с матом.

- Всем с брони! Рота, огонь! Это засада! Головной и замыкающий БТРы подбиты! Огонь по духам! Пулеметчик на высотке! Радист, твою дивизию, где вертушки прикрытия?! - выкрикивал Дрейк.

- Еще одному башню сорвало. Привет из прошлого, - проговорил Стрик.

- Чечня? - спросил я, и Стрик утвердительно кивнул головой.

Игорь СВД молча стоял в сторонке, отчужденно глядя на то, как мы пытались утихомирить нашего командира.

- Привет, родная, - тихо произнес снайпер.

- Здравствуй, Игорек, - ответила девушка в белом платье. Она сидела на диване, положив руки на колени.

- Мы давно не виделись. Ты совсем не изменилась. Такая же красивая.

- Спасибо. А ты, как я вижу, стал старшим лейтенантом?

- Да.

- Военная форма всегда была тебе к лицу.

- Вот только ты всегда была против моей службы в ОМОНе.

- Давай не будем поминать старое, - предложила девушка и печально улыбнулась.

- Как там Леха? - спросил старлей.

- Нормально. В этом году во второй класс пойдет.

- Слушается родителей?

- Редко. Я для него слабый авторитет, а Степана ты сам знаешь.

- Что, по-прежнему пьет?

- К сожалению…

- Почему? Почему ты выбрала его, а не меня? Ты так ничего мне и не объяснила.

- Я забеременела от Александра в семнадцать лет, и это была катастрофа. Он был женат, и у него уже были дети, поэтому я ничего не сказала у Лешке. Понимаешь? Я не знала, что делать, а тут подвернулся Степан. Он уже пил к тому времени, но обещал бросить и сделал мне предложение. Я вышла за него замуж, но так его и не полюбила. А потом я встретила тебя…

- А тебя любил, Юля.

- Я знаю. А по твоим глазам вижу, что и сейчас меня не разлюбил.

- Да, Юля. Жаль только, что ты не настоящая Юля, а лишь мираж.