Родная (СИ)

30 минут молчания стали тем еще испытанием. Всю дорогу я ждала упреков, хлестких замечаний, сарказма…которых не последовало. Трудно оставаться спокойным, когда не знаешь, что у твоего противника на уме. А то, что Аскар противник, сомнений не возникало. Он держался отстраненно, а значит ничего хорошего впереди меня не ждет.

У парадного входа нас встречала настоящая толпа. Экайцы разных возрастов с восторгом прыгали и кричали, пытаясь привлечь внимание. Как какая-то кинозвезда, я прошла через живой коридор под руку со своим спутником, который успешно направлял ослепшую от фотовспышек меня.

Мы оказались в громадном холле, где находилась еще по крайней мере сотня гостей. Я была готова ступить в самую гущу, но Аскар утянул меня вбок.

- Забавная безделушка, - сказал он и сорвал чокер, который прикрывал парную метку.

- Эй, - воскликнула я, рефлекторно хватаясь за шею.

- Запомни, ты – моя пара, - отчеканил мужчина и повел меня вперед.

Хотелось сделать что-нибудь ему на зло: выдернуть руку, толкнуть, ударить…но кругом великосветское общество и повышенный интерес. Мы остановились у одной их колонн.

- Хочешь пить или перекусить? – спросил мужчина.

Я демонстративно отвернулась, не удостоив его ответом. Нельзя проявлять заботу через пять минут после грубого обращения. Хорошо, что ругаться нам помешали бесчисленные знакомые Аскара, которые спешили поздороваться с ним. Всем он представлял меня не иначе как свою пару, но тут возмущения были бы неуместны. Внутренее я злилась, стараясь вырваться из стальной хватки его руки, которая прочно обосновалась на моей талии.

Разговоры же велись на гаазском, поэтому половину я не понимала. Да и не нужно было, напрямую ко мне никто не обращался. По этикету мужчина к женщине, состоящей в связи, может обратиться только с разрешения ее пары. Но это правило не работает в обратном направлении. Дискриминация.

К счастью, на основной части мероприятия контактировать ни с кем не пришлось, так как внимание присутствующих было направлено на сцену. Хотя я то и дело продолжала ощущать чужие взгляды.

Мне приходилось прятать эмоции за непроницаемой маской, не могу судить, насколько успешно получалось.

Мы с Аскаром сидели за одним из столов, которые были расставлены вокруг сцены. С нами вместе расположилась еще одна истинная пара: Рар Газз и Рари Нети – представители аристократии. Мужчины изредка переговаривались, а я с другой девушкой помалкивала. Конечно, будь у меня право голоса, я бы так же не проронила ни слова, но официальный запрет усиливал дискомфорт. Чувствовала себя мебелью. Какой бессмысленный вечер…

Внезапно свет погас, и зажегся огромный экран.

«Помним», - прочитала я первую надпись.

Это оказался мини-сюжет о колониальном периоде, который наступил сразу после падения Империи Гааза. Ужасные картины стремительно сменяли друг друга под пронзительную музыку: истощенные дети, полуживые взрослые, глумящиеся над экайцами надзиратели, разруха городов и горы трупов. Иногда всплывали лозунги завоевателей: «Каждому зверю по клетке», «Торжество человечности», «Долой полулюдей».

Я, как завороженная, следила за сменой кадров, но на секунду отвлеклась. Не стоило переводить взгляд на присутствующих…Тогда я бы не увидела, что многие смотрят прямо на меня. Невозможно было разглядеть выражение их лиц, но посыл оказался понятен. Я – единственный человек в этом зале, на этом мероприятии. Возможно, первый и последний. И мне здесь не место.

Горючий ком внутри разрастался, окутывая меня неприятной смесью уничижения и обиды. Я не претендовала на то, чтобы стать одной из них, не хотела приходить сюда, не виновата в том, что происходило почти 40 лет назад. Я съежилась на кресле и неловко крутила в руках бокал с шампанским, мысленно раздувая воображаемый ком. Но неожиданно он лопнул, оставляя после себя опустошение. Больше не хотелось терзаться понапрасну, ведь этот вечер важен Аскару, а не мне. Посмотрим, как он будет контролировать меня на глазах у сотни свидетелей.

Завершением этой части программы стала речь Альфы, который изумительно владел ораторским искусством. Но меня поразило даже не это, а его манера взаимодействия с аудиторией. Он говорил тихо и ласково, почти по-отечески. Забота в каждом жесте, слове, взгляде. Меня обдало невероятным теплом, когда он с улыбкой посмотрел на меня, будто показал свое покровительство.

Потом был объявлен получасовой перерыв перед торжественным ужином. Экайцы разбрелись кто куда, благо мест было предостаточно: улица, терраса, оранжерея, несколько комнат отдыха. Аскар же выбрал Выставочный зал, где висели редкие произведения искусства.

- «Штурм Пра-Скаля. 1809.», - подвел он меня к одной из картин. – На ней войска Арского Царства безуспешно пытаются взять город. Смотри, как ярко показаны напрасные усилия врага и уверенность защитников. Осада длилась 90 дней, за которые противник потерял 60 процентов солдат, в то время как наша армия поредела всего на 50…- секундная пауза, - экайцев.

- Да ты фанат военного дела, - усмехнулась я. – В те времена ты был бы полководцем.