Родная старина

Василий Шуйский и его братья доехать до места ссылки, как их вернули в Москву – Дмитрий их прощал по случаю своего венчания на царство. Шуйские же расценили милость как проявление слабости царя и стали готовить новый заговор, на этот раз успешный.

18 июля происходила встреча царя с матерью… – в подмосковном селе Тайнинском (район Мытищ). Мать царевича Дмитрия точно знала, что ее сын умер (сохранились документы о заупокойных молитвах, которые она заказывала по Дмитрию). Признание самозванца сыном могло быть вызвано ее стремлением из простой монахини снова стать царицей.

К рассказу «Смерть Лжедмитрия I»

Ранним утром 17 мая… – 1606 г.

К рассказу «Восстания против Василия»

…беглый холоп Иван Болотников. – Возможно, происходил из обедневших детей боярских, служил боевым холопом у князя Андрея Телятевского. Бежал к казакам, затем попал в плен к крымским татарам, был продан в рабство туркам в качестве гребца на галере. Был освобожден после морского боя венецианцами, отправился в Россию через Австрию и Польшу. В Самборе встретился с Михаилом Молчановым, сподвижником Лжедмирия I, который представился Болотникову спасшимся царем. Болотников был отправлен новым самозванцем в Путивль к князю Григорию Шаховскому с полномочиями «большого воеводы царя Дмитрия».

Инородцы – так официально в XIX в. называли народы России нерусского происхождения.

Лжепетр – Илейка Муромец, из посадских людей. В 1605 г. бежал на Терек и объявился местным казакам как сын царя Федора Ивановича Петр (который не существовал в реальности). Весной 1606 г. с отрядом терских казаков «царевич Петр» двинулся вверх по Волге, в Самаре получил послание от Лжедмитрия, приглашавшего «племянника» в Москву. Но, миновав Казань, Лжепетр узнал о гибели «царя Дмитрия» и ушел на Дон. Там по него дошел призыв Г. Шаховского и Болотникова совместно выступить против Шуйского. Весной 1607 г. Шаховской и Лжепетр вышли из Путивля на помощь осажденному в Калуге Болотникову, с которым в конце концов соединились в Туле.

К рассказу «Тушинский вор»

Со всех сторон стекались к самозванцу военные силы… – Среди примкнувших к Лжедмитрию II польских шляхтичей было много участников «рокоша Зебжидойвского» – мятежа против польского короля Сигизмунда III, поднятого в 1606 г. В 1607 г. главные силы мятежников были разбиты, и многие участники бунта предпочли спасаться от наказания под знаменами Лжедмитрия II.

К рассказу «Осада Троицкой лавры»

Туры, турусы, тарасы – осадные приспособления в виде бревенчатых срубов или башен, передвигаемых по каткам или на колесах для безопасного приближения к стенам крепости.

К рассказу «Скопин–Шуйский»

Скопин-Шуйский, царский племянник – Михаил Васильевич Скопин-Шуйский и царь Василий находились в более дальнем родстве: отец Скопина-Шуйского и Василий IV имели общего прапрадеда.

На Русском Севере уже начиналось народное движение против «ляхов». – Хотя в рядах тушинцев было немало поляков (ляхов), но преобладали не они, а русские, украинцы и белорусы, а также казаки. Но так как многие из них были ранее подданными польского короля, их также могли назвать и «ляхами», и «ЛИТВОЙ».

К рассказу «Сведение с престола Василия Ивановича»

…в другие государства христианские, кроме басурманских, поганских – то есть кроме государств мусульман и язычников (лат. «паганус» – «язычник»),

К рассказу «Поляки в Москве»

Состояла она из семи знатнейших бояр… – Боярское правительство, возглавлявшее Россию в 1610–1612 гг., получило название «семибоярщины».

К рассказу «Минин и Пожарский»

Козьма Минин Сухорукий… – так ошибочно называли вождя 2-го земского ополчения в одном из летописных сводов. Настоящее имя – Кузьма Минич Анкундинов. Владел мясной лавкой в Нижнем Новгороде. В 1608–1610 гг. был в составе ополчения, оборонявшего нижегородский край от тушинцев. В 1611 г. избран земским старостой.

Ярославль был главным сборным местом. – В Ярославле в апреле 1612 г. было создано временное правительство – Совет всея земли, в который вошли Д. Пожарский, К. Минин и позже Д. Трубецкой. Чтобы подтвердить свои полномочия, Совет даже начал чеканить в Ярославле монету (на ней изображался последний из царей, в законности которого ни у кого в России не было сомнения – Федор Иванович).

К рассказу «Воцарение и венчание на царство»