Родная старина

Радовались русские, когда увидели, что и они могут бить татар. Сильнее стала надежда на полное освобождение от лютых врагов. Победа эта должна была, конечно, повести к большой войне. Мамай пришел в ярость. И задумал он нагнать на русских такого страху, чтобы навсегда отбить у них охоту противиться ханской воле, – понял он, что иначе владычеству татар придет конец. Стал собирать Мамай огромное войско. Кроме татар, в ополчении этом были черкесы, ясы и разные наемные иностранцы. Он хотел повторить времена Батыя, разгромить Русскую землю.

Великая пора настала. Решался вопрос: быть ли Москве и Русской земле или окончательно погибнуть под ударами татар?..

Мамай, по словам одного сказания, говорил своим сановникам:

– Возьму Русскую землю, разрушу церкви русских, веру их на свою переложу, прикажу им поклоняться Магомету. Где были христианские церкви, там велю поставить мечети, посажу своих баскаков по всем русским городам, а князей русских перебью!

Олег Рязанский, который еще раньше вел борьбу с Димитрием Ивановичем, изменил русскому делу, вступил в тайные переговоры с Мамаем, – боялся, что Рязань пострадает больше всех, так как через нее лежал путь татарам. Уверен был Олег, что Москве пришел конец: в это время Мамай заключил союз с литовским князем, – можно было думать, что Москве не выдержать удара двух таких противников.

В исходе лета 1380 г. узнал Димитрий Иванович, какая гроза собирается над его головой. Рязанский князь, желая скрыть свою измену, извещал его об опасности.

«Но еще наша рука высока, – писал он Димитрию Ивановичу, – бодрствуй и мужайся».

Куликовская битва

Усердно помолившись, Димитрий Иванович разослал гонцов по всем областям, чтобы ратная сила скорее отовсюду собиралась к Москве. Скоро вся Северная Русь пришла в движение. Целые города вооружались в несколько дней; тысячами ратники спешили к Москве. Отряд за отрядом вступал в столицу. Народ любовался бодрым видом воинов, блестящим вооружением князей и бояр. Все встрепенулось, будто проснулось от долгого сна: ожила надежда на освобождение от позорного ига!

Димитрий по совету духовенства отправил в Орду посла и предложил уплатить дань; но она казалась Мамаю мала, – войны нельзя было миновать…

Перед выступлением в поход отправился великий князь в Троицкую обитель. Жив был еще великий подвижник ее св. Сергий. Преподобный устроил для князя трапезу. Приметил Димитрий двух иноков, которые были прежде ратными людьми и слыли богатырями, – один звался Пересвет, другой Ослябя, – и сказал св. Сергию:

– Дай мне, отче, на брань этих двух иноков! Ведомо мне, что были они великие ратники, крепкие богатыри, смышленые в военном деле.

Сергий приказал им идти с великим князем, взял схимы с нашитыми крестами, возложил им на головы.

– Носите их вместо шлемов, – сказал он, – это вам доспех нетленный вместо тленного. Пострадайте, – прибавил он, – как доблестные воины Христовы!

Дмитрий Донской. Миниатюра из «Царского титулярника». 1672 г.

Затем после трапезы Сергий благословил всех бывших с ним крестом, окропил святою водою и сказал князю:

– Господь Бог будет тебе помощник и заступник. Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя.

Радостно забилось сердце Димитрия Ивановича, когда услышал он эти пророческие слова.

На 12 августа было назначено выступление рати из Москвы. В этот день великий князь усердно молился в Успенском соборе, у мощей св. Петра-митрополита, первого заступника Москвы, молился и в Архангельском соборе, где были гробницы предков…

В это время священники с иконами и хоругвями обходили ряды воинов, наполнивших все площади и улицы у Кремля, и кропили их освященной водой. Величавое зрелище представляло русское воинство. Еще никогда Москва не видала такой большой ратной силы! Блестящие медные и стальные доспехи сверкали на солнце. Множество стягов (знамен) развевалось над войском, целый лес копий поднимался над ним. Но более всех привлекали взоры вожди в их позолоченных доспехах и приволоках (плащах), расшитых золотыми узорами.

Вся Москва вышла провожать ратников. Матери и жены плакали и голосили. Великая княгиня Евдокия прощалась у кремлевских ворот с мужем, от слез и слова вымолвить не могла…

Затрубили в трубы, ударили в бубны, и войско тронулось…

24 августа великий князь с московскими полками вступал в Коломну. Епископ встретил их с крестом у ворот города. Здесь присоединились к русскому ополчению еще некоторые отряды. Устроен был смотр всему войску. Никогда еще на Руси не собиралось такого большого ополчения: более 150 тыс. конных и пеших стояло в стройных рядах.

Тут пришла весть, что Мамай с огромными силами недели три уже стоит за Доном и поджидает своего союзника – литовского князя Ягелла. И об измене Олега Рязанского узнал в это время Димитрий Иванович. Опечалился он, назвал с горестью Олега вторым Святополком.