Родная старина

Овладел Олег прежде всего Смоленском, городом тех кривичей, которые не были еще подвластны никому, затем взял Любеч, город северян, оставил в этих городах отряды своей дружины под начальством надежных, опытных воевод, а сам пошел дальше. Наконец показался и Киев. Знал Олег, что силою нелегко будет взять этот город: княжили там Аскольд и Дир, опытные вожди, да и дружина у них храбрая, бывалая. Пришлось пуститься на хитрость: войско было оставлено позади, а Олег с несколькими лодками подплыл к Киеву, остановился неподалеку от города и послал сказать Аскольду и Диру, что их земляки, купцы варяжские, едут в Грецию, хотят повидаться с ними и просят их прийти к лодкам.

Киевские князья, не подозревая вовсе злого умысла, вышли одни на берег. Тогда воины, спрятанные в лодках, выскочили и окружили их.

«Вы не князья и не княжеского рода, – сказал им Олег и прибавил, указывая на Игоря, – а вот сын Рюрика».

По знаку Олега воины его бросились на Аскольда и Дира и убили их. Погребли их у берега Днепра на горе (доныне одна прибрежная гора у Киева называется Аскольдовой могилой). Киевляне, оставшиеся без князей и застигнутые врасплох, подчинились Олегу.

Полюбился ему Киев, назвал он его «матерью русских городов», и стал Киев с этого времени главным русским городом. Чтобы утвердить свою власть на покоренной области, Олег начал строить новые города, как Рюрик отстраивал их на севере. Города эти раздавал он под начало своим дружинникам и установил дань с покоренных племен.

Не сиделось Олегу спокойно в Киеве. Каждый год, лишь только вскрывались реки, с дружиною своей пускался он в путь, на быстрых ладьях входил в притоки Днепра с правой и с левой стороны, подчинил себе жившие по берегам славянские племена; по Припяти покорил древлян и принудил их платить себе дань по черной кунице с жилья; в следующем году поднялся по Десне, победил северян, данников хазар, и заставил их платить себе небольшую дань; затем принудил он и радимичей, по реке Сож, платить себе дань, которую прежде они платили хазарам.

Покорил Олег также и еще некоторые славянские племена, жившие на западе от Днепра, по Бугу и Днестру, всюду строил города или крепости, ставил наместниками своих дружинников и ежегодно ходил с дружиною собирать дань с подчиненных племен.

Но, видно, дани этой было мало князю и дружине или слишком уж расходилась их удаль: задумал Олег большой поход на Византию. Силы у него было гораздо больше, чем у Аскольда и Дира. Закипела работа – приходилось одних ладей заготовить, по преданию, до двух тысяч. Каждая ладья могла поднять до 40 человек, войско, стало быть, для того времени было огромное, составилось оно из варягов, славян и финнов.

В 906 г. явились во второй раз руссы под стенами Византии. Запылали опять села в окрестностях столицы: загородные дворцы, дачи и церкви гибли в пламени…

Горе было тем, кто пробовал противиться свирепым воинам с севера и попадал в их руки: пленных рубили они мечами, расстреливали стрелами, топили в море.

«Кончина Олега». Гравюра Ф. А. Бруни. 1839 г.

Византийцы успели загородить вход в свою гавань громадной цепью и заперлись в городе. Олег стал готовиться к приступу. Византийский двор предложил уплатить большую дань русским, лишь бы они не разоряли города. Олег потребовал по двенадцати гривен (фунтов) серебра на человека. Выплатить сразу такую громадную дань было не под силу и богатым византийцам: приходилось выдавать несколько тысяч пудов серебра. Серебро и золото в то время ценились гораздо дороже, чем теперь. Начались переговоры. Олег несколько сбавил свои требования, но все-таки взял с греков большую дань: она была рассчитана не только на дружинников и воинов, бывших с ним в походе, но и на те отряды, что стояли по разным русским городам.

Кроме того, князь потребовал разных льгот русским купцам, или «гостям», как их звали в старину. Согласились греки на все требования, и Олег с дружиною и воинами вернулись домой, обремененные добычей.

Дивились все необычайной удаче походов удалого князя, уму и хитрости его. Стали ходить из уст в уста всякие россказни о нем: говорили, будто он велел под Константинополем вытащить ладьи на берег, приспособить к ним колеса и при попутном ветре на парусах подкатил на лодках к самым стенам греческой столицы и навел на жителей ужас. Рассказывали, как он не поддался на разные уловки греков, которые славились своей хитростью, как прибил на воротах города свой щит в знак победы, как приказал на всех лодках простых воинов сделать паруса из полотна, а на лодках дружины – из шелковой материи, взятой в добычу у греков, и т. д. Рассказы эти перешли потом в предания. Стали даже многие думать, что Олег одарен был какими-то особенными, нечеловеческими свойствами, прозвали его вещим (чародеем). Через пять лет после похода он скрепил свой мир с греками письменным договором. Для этого он послал несколько знатнейших мужей из дружины своей в Константинополь.