Читаем Родная старина полностью

И не напрасен их труд: все больше и больше набирается сведений о старине, все яснее и яснее возникает прошлое пред нами, словно оживает. Учреждаются новые ученые общества, работающие над русской стариной. Возникает у нас целая наука древностей (археология) со многими отделами, охватывающими все стороны древнего быта (старинные здания, иконы, древние письмена, утварь, оружие, одежды, монеты и пр.). Кроме больших государственных собраний и хранилищ древностей, как, например, Оружейная палата в Москве и Эрмитаж в Петербурге, изучению старины способствуют и частные собрания древних вещей у некоторых богатых любителей древностей. Издаются благодаря помощи правительства и частных лиц летописи, государственные грамоты, изображения древних зданий, вещей, одежд. Являются богатые собрания устных, народных произведений (песен, сказок, пословиц и пр.), издаются научные исследования народных обычаев, поверий. Правительство открывает свои собрания древних документов и бумаг (архивы) для любознательных ученых. Частные лица, владеющие важными для истории записками или письмами, обнародуют их. Возникает несколько исторических журналов («Русская старина», «Русский архив», «Исторический вестник» и др.), которые издаются в течение многих лет и не могут исчерпать всего нашего «исторического богатства», накопленного в минувшие годы.

Много даровитых и высокоталантливых ученых, много и скромных тружеников работало над русской стариной. Не одну страницу пришлось бы исписать их именами, если бы мы вздумали всех их назвать. Всем им скажет сердечное спасибо всякий русский, кому дорога родная старина; скажет большое спасибо и историк, которому и подумать нельзя было бы об изложении истории, не будь подготовлено для нее источников. А собрать их и подготовить, как говорится, материалы для истории – дело очень нелегкое. Доверчивый летописец спокойно заносил в свой труд всякие известия, предания, рассказы, не задумываясь долго над тем, верны ли они или нет; а настоящий ученый может пользоваться ими лишь после строгой, разумной проверки (критики) источников. Откроет ли ученый какое-либо неизвестное раньше древнее сказание, он, прежде всего, если не помечен год, когда оно написано, постарается разведать по начертанию письмен, по языку, какому времени принадлежит рукопись. Если в ней рассказано о каком-либо событии, то исследователь задумывается, мог ли писавший и хотел ли сказать правду; найдет ли ученый исследователь старины древнюю монету, он еще проверит, так ли стара она, как кажется, не поддельна ли она и т. д. Только после осторожных критических изысканий, порою очень долгих и кропотливых, указана будет настоящая цена памятника для истории.


С. М. Соловьев. Гравюра Л. А. Серякова. 1881 г.


После такой разработки, после изданий источников можно вернее и полнее излагать русскую историю, чем прежде. С пятидесятых годов [XIX в.] Соловьев начал свой огромный труд (теперь 29 томов); затем появились многочисленные труды Костомарова – они усилили в русском обществе любовь к историческому чтению. Наконец, в наше время [имеются в виду 1880-е гг.] начато несколько новых больших работ по русской истории (Бестужева-Рюмина, Забелина и Иловайского), которые стараются решить некоторые темные вопросы нашей истории и осветить полнее древнерусскую жизнь.

Над разъяснением ее много еще придется поработать и теперешним нашим историкам, и будущим. Нелегко разобраться в грудах письменных, вещевых и устных источников, еще труднее добыть из них то, что составляет главную задачу всякой науки – правду, ту правду, которую и народ наш высоко ценит, говорит о которой в своих пословицах: «Правда светлее солнца, дороже золота», «Без правды не живут люди, а только маются».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное