Родная сторона

– Доброе утречко, сонэчко моё дорогое! Я уже коровку сдоила, пей молочко. Твои любимые сырные лепёшки с укропом уже на столе.

– Боже ж ты мой! Да как же я проспала!

– Нет, не проспала. Солнышко вот-вот выглянет.

Я забралась на каменный выступ, отделяющий двор от поля, и осмотрелась по сторонам. Передо мной открылась потрясающая картина пробуждающейся весенней степи. Весна в этот год была дождливой и прохладной, и все предыдущие дни хотелось больше солнца и тепла. И вот, наконец, сегодня, природа будто убежала в лето. Стояла тишина. Небо очистилось, стало глубоким и прозрачным. По балкам закурились лёгкие волны ночного тумана, они медленно тянулись дымчатой пеленой, растекаясь у подножья Урочища. Верхушка Горы выглядела отсечённой от земли и казалась космическим кораблём, зависшим над седой вечностью. В разлившейся неге утонуло всё пространство. Сочные весенние травы отяжелели от выпавшей росы. Они склонили свои головы к земле, как будто шептали ей о своей любви. Пернатые отошли ото сна, встрепенулись и весело приветствовали эту первозданную красоту. С первыми лучами солнца всё вспыхнуло сияющими бликами, а солнечная дорожка, пробежав по озеру, нырнула в мои подставленные ладошки. Я прищурилась от удовольствия и нежности, свалившейся на меня.

– С добрым утром, Земля!!!!..

* * *

… Вначале мы шли по узеньким дорожкам, которые проложили коровы из деревенского стада. Но вот тропинки стали всё больше сужаться, а вскоре и вовсе теряться из виду. Идти стало трудней. Повсюду виднелись следы проползших змей, это было видно по сбитой росе. Но нас это не беспокоило. Мы шли аккуратно, были внимательны и в полном доверии к пространству. Мы и природа – одно целое, мы с ней на одной частоте вибрации, на частоте любви, это и есть наш оберег.

Когда мы вышли на пригорок, то уже припекало по-летнему. Земля обсохла, и от неё поднимался душистый и густой, настоянный на солнце, аромат трав. Казалось, и не было безбрежного океана утренних рос, и только мокрая одежда напоминала о том, что он всё-таки был, и мы плыли по нему, как два странствующих парусника.

Всё радовало взор. Нежными красками сияли великолепные ирисы, полевые пионы. Кое-где пестрели уже перезревшие тюльпаны. Слева от нас раскинулась безлесная возвышенность с широким основанием и пологим северным склоном. К югу она уходила к морю башнеобразными скалами и осыпями, образуя мыс. В нескольких километрах от берега величественно стояли Скалы-корабли, раскрывая свои «паруса» встречному ветру. Прямо перед нами раскинулось озеро, отделённое от моря узкой песчаной пересыпью. Несколько облачков, висевших в небе, отразились в нём розовым изваянием, создавая картину изменённой реальности.

Весь мир сиял красотой и радостью! Хотелось задержаться здесь, опуститься в травы и просто быть. Но времени у нас было немного, и поэтому нам оставалось лишь запоминать эти мгновения и идти дальше. А дальше оказывалось ещё интересней, ещё прекрасней!

Всю дорогу нас сопровождали птицы. То пара жаворонков пронесётся с радостным приветствием, то на дороге приземлится пара удодов. Только к ним подойдём поближе – отлетят и снова на дорогу сядут. И всё парой, всё парой…

Наконец, мы достигли безопасного места, откуда нас не видно постам. Дождались машин, развозящих охрану, и, убедившись, что мы остались незамеченными, растворились в пространстве.

Фактически мы сейчас находились в нейтральной зоне, между заповедником и полигоном и, по сути, не представляли собой злостных нарушителей закона, а мысль о том, что мы творим благое дело, только придавала нам силы и смелости. Разве можно было как-то по-хорошему, по-доброму кому-то здесь объяснить, что наши действия во благо земле и что нам не нужна экскурсия с экскурсоводом по заранее подготовленному маршруту. Что у нас совсем другие цели пребывания здесь. Ведь никто не поймёт. А земля-то зовёт. Вот и создаются обстоятельства, происходят события, встречи, и, в конце концов, у людей появляются чистые порывы души, создаются светлые намерения. И когда наступает момент, когда вопреки всему и несмотря ни на что происходит прорыв – квантовый скачок, и тогда человеку можно всё, а иначе как он доберётся до истины?