Родная страна

Маша встала на ноги, и я с тревогой заметил, что двигается она медленно, превозмогая боль. И еще больше встревожился, когда она бессильно прислонилась к стене.

— Помоги мне, — попросила она.

Я торопливо подскочил, подставил плечо. Она повисла на мне всей тяжестью. Ее волосы щекотали мне щеку. От них шел легкий запах краски, запах, который я помнил со школьных лет, когда каждую неделю пробовал новый цвет. В те времена мне казалось, что необычная окраска волос поможет выразить себя и проявить свои чувства.

— Пойдем, — сказала Маша. — Выйдем от тебя в сеть, поторгуемся немного, пока они не подняли в воздух черные вертолеты и не разбомбили твой дом.

— Я еще не согласился на твое предложение.

Мне приходилось почти что держать ее вертикально, и меня поразило, какая же она легонькая. Под спортивной одеждой от нее не осталось почти ничего.

— А что тебе еще остается, балда?

— И верно. Пойду сгоняю за велосипедом.

— Забей. Если он пристегнут на замок, потом вернешься и заберешь. А если нет, значит, заберет кто-нибудь другой, и беспокоиться будет не о чем. Вызови лучше такси. Деньги у меня есть.

* * *

Мама с папой оставили мне записку, сообщая, что ушли на встречу по финансовым вопросам и вернутся к ужину. Пока Маша принимала душ и обустраивалась в моей комнате, я пошарил в холодильнике. Сел на край своей кровати и стал смотреть, как она грызет кусок сыра с печеньем, а пальцы порхают над клавиатурой. Через несколько минут она прекратила печатать и развернулась в моем кресле. Мокрые волосы рассыпались по плечам и оставили темные следы на футболке.

— Теперь остается только ждать, — сказала она. — Я дала им час на размышления, так что в течение двух часов они выйдут на связь.

— Мне не нравится, что Кэрри Джонстон так и не поплатится за все свои художества.

Она посмотрела на меня как на дурачка. Терпеть не могу этот ее взгляд.

— Такие, как Кэрри Джонстон, всегда выходят сухими из воды, пока их кто-нибудь не пристрелит. Или уйдут в отставку и поселятся в какой-нибудь далекой диктаторской стране, где до них никто не доберется. Под суд она не попадет. Никогда. Никто ее не арестует. Не посмеет. Забудь свои романтические идеи о справедливости и признай, что есть на свете вещи, которые тебе не по зубам.

— Невыносимо, — буркнул я. — Можно подумать, в цепочке ответственности нет ни одного человеческого существа, только отмазки «пойми-так-бывает». Великолепная отговорка. То система виновата, то компания, то правительство. А как же человек, который нажимает на спусковой крючок?

— Милые детские сказочки, — ответила Маша. — У тебя есть сок или газировка? Что угодно, лишь бы с сахаром. Я уже с ног падаю. Может быть, кофе.

Я приготовил ей эпическую чашку кофе. Пусть я не ниндзя и не секретный агент, но кое в чем разбираюсь. Она выпила чашку чуть ли не с благоговением, отправила меня за второй, осушила и ее тоже и сказала:

— Ладно, сойдет.

Но, судя по интонации, я понял, что на Машином языке это означает «ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КАКОЙ ШИКАРНЫЙ КОФЕ!».

Потом она еще постучала по клавиатуре. Еще и еще. Потом скривилась, словно унюхала тухлятину, и пальцы запрыгали по клавишам, как десять акробатов на девяноста девяти крохотных батутах. Напечатала еще несколько фраз, оскалив зубы, как хищный зверь. Я попытался заглянуть ей через плечо, но ничего не увидел — у меня установлен поляризующий экран, с которым на экране ничего не видно, если хоть немного отклониться от строго прямого угла. Маша не глядя отпихнула меня. Еще постучала по клавишам.

— В общем, договорились, — наконец сказала она и двумя плавными движениями выдернула штепсель из розетки и достала аккумулятор. Тщательно уничтожила использованную виртуальную машину, стерла все введенные пароли и ключи. Я не стал возражать. Даже не обиделся.

— О чем договорились?

— Ты стираешь все копии тех файлов, начиная с даркнетовских сайтов, о которых ты им рассказал. И можешь навечно забыть о «ЗИЗ» и о Кэрри Джонстон. В виде предосторожности я переслала себе полный комплект этих документов, и на этом все. Они спрашивают, хочешь ли ты получить обратно свой старый телефон.

— Чего?

— Они определили местонахождение твоего мобильника по данным телефонной компании и обчистили дом какой-то египетской девчонки.

— О господи. Там никто не пострадал?

— Об этом речи не было, так что, полагаю, нет. Иногда они способны на некоторые приличия. Во всяком случае, тебе сэкономили немного времени. Так ты хочешь вернуть свой старый гаджет? Его наверняка нашпиговали всеми жучками и троянами, какие известны человечеству.

— Забудем о нем.

— Вот и умница, — сказала Маша.

— Угу, спасибо.

Все происходящее вдруг показалось мне грандиозным и при этом невыносимо скучным. Опять, уже в который раз, кто-то другой успешно решает за меня мои проблемы. Люди считают M1k3y активным супергероем, но на самом деле я всего лишь пешка в чужой игре.

Маша, превозмогая боль, поднялась на ноги и обернулась ко мне.